Сибирские огни, 1948, № 1

китайского народа. Ошельмованный дво­ ром, покинутый учениками, Цюй Юань на- шел опору в народе. Народ не поверил россказням о безумии своего национально, го поэта, не поверил клевете на него и освободил его из тюрьмы, куда Цюй Юань был брошен, как государственный преступник. 1938—39 годы, когда центр политиче­ ской и культурной жизни переместился в Ханькоу, явились в календаре военных лет временем наивысшего развития литера­ турной деятельности. Китайское министер­ ство внутренних дел в 1939 году насчи­ тывало только на не оккупированных вра­ гом территориях Китая 1905 газет, 1774 журнала и 818 информационных агентств. В 1939 году Китай читал вторую часть «Клима Самгина», «На дне», две части «Тихого Дона», «Одиночество» Вирта, «Я — сын трудового народа» Катаева, «На фронте Теруэля» Оренбурга, киносценарий «Ленин в 1918 году» и книги Станислав­ ского «Работа актера над собой» и «Моя жизнь в искусстве». А с 1940 г. китай­ ские журналы начали печатание произве­ дений Н. Островского «Рожденные бурей», Крымова «Танкер «Дербент», Паустовско­ го «Кара-Бугаз». В годы национально-освободительной войны литературное наследие Горького бы­ ло целиком и полностью внесено в со­ кровищницу китайской культуры, а имя великого русского писателя стало не только темой бесчисленных литературо­ ведческих и публицистических статей, но и боевым знаменем общенационального фронта. Чрезвычайно интересно в этом отноше­ нии одно высказывание. Оно принадлежит уже не китайскому писателю, ученому, литературоведу или общественному деяте­ лю, а официальному представителю прави­ тельства, свидетельствуя о том, что все­ народная любовь к Горькому скреплена, так сказать, государственной печатью. З а ­ меститель председателя Воевсовета Китай­ ской республики маршал Фын Юй-сян, выступая по случаю третьей годовщины смерти Горького, заявил: «Мы боремся не только за свое нацио­ нальное спасение, но и за спасение гума­ низма. В этой борьбе Горький является нашим идейным вдохновителем. Револю­ ционным духом Горького, не знающим о т ­ ступления и капитуляции, должна быть проникнута наша борьба. Пусть ж е нашим боевым лозунгом будут слова Горького: «Если враг не сдается, его уничтожают!» В годы освободительной войны пред­ принят и завершен пдастине гигантский труд: переведено одно из величайпшх по значению и объему произведений мировой литературы — «Война и мир». Авторство перевода принадлежит Го Мо-жо и Го Бао-цюавю, двум горячим поклонникам и исследователям творчества Льва Толстого. Лев Толстой близок китайскому народу не только как писатель-художник, но и как исследователь китайской философии, редактор переводов изречений Конфуция, Лао-цзы и Мо Ди и автор шести сочине­ ний о Китае, привлекавший внимание ми­ ровой общественности к нуждам китай­ ского народа. Как бы предвосхищая ло­ зунг национально-освободительной войны; Китая («Война за наше национальное су­ ществование и независимость является’ одновременно войной за всеобщий мир я справедливость!»), Толстой еще в 1906 г- писал: «Дело, предстоящее теперь, по-моему мнению, не только Китаю, но и всем во­ сточным народам, не в том только, чтобы- избавиться самим от тех зол; которые они терпят от своих правительств и от чужих народов, но в том, чтобы указать веек народам выход из того переходного поло­ жения, в котором они все находятся». После 1941 года японские армии пред­ приняли блокаду китайского народа. Н а­ чалось так называемое «мирное наступле­ ние». Оно умножило бедствия Китая, по­ родило нищету, вызвало острый дефицит товаров. Многие китайские издательства прекра­ тили существование. Закрылись многие газеты и журналы. Остальные свернули: тиражи до минимума, печатались на серок и шершавой оберточной бумаге. Но когда?* дело шло о переводах произведений рус­ ской литературы, — находились и изда­ тельства, и бумага. Раскроем китайский журнал «Равнина». Вот его 3-й номер. Вопросов, о которых нужно сказать, так много, и так настой­ чиво рвутся они на страницы. Но журнал — тонкий, журнал «тесный». Чувствуется, как стараются сжаться сотрудники и с какой жестокостью уничтожает абзацы их рукописей редакторский карандаш Го Мо- жо, чтобы выкроить место для трех ста­ тей о русской литературе («Поэзия Л ер ­ монтова», «О Чехове», «О пьесах Чехо­ ва») и пяти произведений русских авто­ ров. в числе которых «Старуха Изергиль» Горького, «Коняга» Щедрина и «Допрос» Петрова. На произведения советских писателей, посвященные Великой Отечественной вой­ не, китайский 'читатель проявил особый- спрос, побудив писателей и переводчиков, сделать работу над ними своей главной задачей. Книги об Отечественной войне начинали переводиться с той самой мину­ ты, как только попадали в руки писате­ ля, критика, литературоведа или человека, знающего русский язык. Некоторые из этих книг выходили » нескольких изданиях и нескольких пере­ водах. Так было с произведениями Гросс­ мана «Народ бессмертен» и Симонова «Русские люди», переведенными трижды. Так было со стихотворением Симонова «Жди меня», подучившим среди китайской молодежи большую популярность. Имена Шолохова, Фадеева, Павленко. Федина, В. Василевской, Эренбурга, А. Первенцева, JI. Соболева, Н. Тихонова. Антокольского, М. Голодного, Маршака, Михалкова, Суркова, Щипачева и о ч е н ь . многих других известны в Китае, любимы в Китае и произносимы в Китае почти так же широко, так же крепко и так же ча- ото, как у нас.