Сибирские огни, 1947, № 6

ощутил всю удивительную прелесть жиз­ ни, на которую посягнул враг. И сейчас — шла война, где-то упирали люди, мо­ жет быть, и ему па-завтра уготовано ме­ сто в родной и ласковой земле, но все- таки жизнь на этой земле прекрасна. Он ничего сейчас не хотел и не требовал. Пусть не будет даже любви Нади, ли ть бы быть в самой сердцевине, в са.мой гуще жизни, жить и драться за то, что­ бы жить. . ...Весь день он грузил станки на плат­ формы. Слесарь-бригадир заболел — на­ дорвался, и Семен сам руководил бригадой но демонтажу. — Раз, два, еще раз! — кричал он хрипло и весело. — Взяли... дружно! В обеденный перерыв он пошел в На­ ле в госпиталь. — Дакоиеп-то, — обиженно встретила -она его, — Виктора не видел? — Пет. — Я тебя просила. — Я схожу, Падя. Я работал. — Сходи. 0 , знаешь, лучше прямо сейчас. Нас сегодня отправляют. — Ну, что ж, — просто сказал Семен. — Я пошел. Он пожал ей руку. — Я тоже сегодня уезжаю. Я тебе буду писать. Хорошо? — Пиши. Только куда? — Я найду. — Пиши... — она равнодушно закры­ ла глаза. — Болит у меня... Семен ушел. Почью с последним эше­ лоном он должен был уехать в Сибирь. ** * Виктор не скоро разыскал Надю в боль­ ничной суматохе, — госпиталь тоже эва­ куировался. Она лежала, до подбородка укутанная одеялом. Лицо ее было бледно, на лбу тонко вернился пот. У губ легла скорбная склад­ ка. Она смотрела на Виктора синими и огорченными глазами: — Пришел, — прошептала она. У него оставалось двадцать минут. Он торопливо спрашивал: как опа добралась до города? Как чувствует себя? Куда эва­ куируется госпиталь? Куда ей писать? Она отвечала, что добралась с военной машиной, где остановится госпиталь не знает. Конечно, где-нибудь в тылу. 4 потом она уйдет в армию. — Встоетимся ли еше? Порт знает, что за жизнь, — проворчал Виктор и сморщился, как от зубной боли. Она промолчала. Виктор сидел на та ­ буретке, очень близко, согнув плечи, и она почему-то боялась посмотреть в его лицо. Лишь потом, когда он встал, подал руку и задержал ее пальцы, видимо, ожи­ дая каких-то ее слов, — только тогда о т подняла на него глаза. Лицо его, несвежее от бессоипипы, бы­ ло кротко, озабоченно. Над усталыми гла­ зами, скрадывая обычпую очерчешюсть бровей, явственно пробивались мелкие, ровные крапинки волос. — Он бреет брови, оказывается, — зачем-то подумала Падя, и с таким удив­ лением, как будто это было самым суще­ ственным для нее теперь. Она приподняла голову и сказала: — Помнишь, Виктор... ты сам говорил: надо жить полным дыханием. Вот. Если так будем жить — встретимся. Иди! И, освободив пальцы, положила голову на подушку, закрыла глаза. Ей стало вдруг холодно и страшно. Когда опа опять подняла голову, Виктор шел уже между койгами, странно опустив плечи и руки, и этот покорный вид не испугал ее, она с каким-то холодным любопытством, при­ поднявшись на локте, провожала его взглядом. Пе доходя до дверей, он столкнулся с санитарами. Опи держали носилки, на которых неподвижно лежал человек. Па груди красным пятном виднелась повязка. Виктор качнулся в сторону, прижался ж спинке кровати, уцепившись за прутья побелевшими в суставах пальцами, И пока проплывали мимо носилки, стоял неестественно прямой, смотря пе на раненого, а куда-то вверх... Потом затравленно оглянулся, втянул голову в плечи, быстро скрылся в дверях. Падя отвернулась к стене и заш агала . ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Итак, нехитрый солдатский блгдж (кружка, котелок, ложка, яара белья, то­ мик стихов") за плечами. Прощальный взгляд па институт, общежитие, сад, и... даешь фронт! Книги и чертежи он отдал дедушке Петру, сторожу, он же управляющий ки­ пятильником «титан». — Дедушка, спрячь это подальше, со­ храни. — Да уж будь покоен... — Ну, прощай, дедок! Встретимся — попьем чайку! — Дай-то бог... Дедок п р о в о д и л тусклым, неподвижным взглядом. Он плохо видел, дедушка Пето; мир его ограничивался кипятильником и несложной дорожкой к магазину.