Сибирские огни, 1947, № 6

* * * Эвакуация завода шла день и ночь. Виктора валила с ног усталость. Он по­ чернел, страшно исхудал. Немцы были близко, самолеты их бомбили дороги на подступах к городу, и его тревожила судь­ ба Нади. В общежитии ему сказали, что оиа еще не возвращалась с каникул. А через день он узнал, что она больна воспалением лег­ ких. Он бросился на станцию. Но поезда в ту сторону, где жила Надя, уже не хо­ дили. Добраться пешком? Всего двадцать пять километрсв. Да, да, он пойдет пеш­ ком, он не оставит Надю без помощи. Она- его ждет. Густая и тревожная висела над городом ночь. За домами окраины белыми вспыш­ ками рвался горизонт. Виктор вышел за город и остановился. В темноте молча дви­ галась лавина повозок и людей. — Что там? — спросил Виктор. Ему никто не ответил. Он пошел впе­ ред, в ночь, навстречу зареву, что полы­ хало справа от шоссе. За кладбищем ос­ тановился, прислушался. Небо дрожало от мрачно прерывающегося рокота моторов. Это были немецкие самолеты. Виктор их узнавал уже по звуку. Они кружились около города, не -в силах прорваться через белый обруч зенитных разрывов. Виктор тронулся вперед и вдруг опу­ стился на землю. В ночи возник тонкий, зловещий, все нарастающий звук. Взрыв раздался далеко впереди. Земля и свет распороли ночь, мутная волна хлестнула возникшую вдалеке полоску леса, и опять повисла густая, тревожная темень, — только радужные круги долго ходили пе­ ред глазами и глухо огрызнулось далекое эхо. Снаряд разорвался далеко впереди. Но он -мог бы разорваться и рядом. Это про­ сто случайность, что упал он не здесь. Он обязательно должен был разорваться здесь вот, где сидел Виктор, потому что он был один живой, Виктор Соловьев, на этом кладбище. Он вскочил, зябко подняв плечи, быстро пошел назад. Можно бы переждать этот налет, но он только сей­ час вспомнил, что не предупредил началь­ ника о своей отлучке. Какая жалость, такая жалость, ведь у него было столько временя! Они еще до обеда погрузили все станки, ©шелон уходит завтра вечером, начальник отпустил людей на ночь и сам ушел, оставив в цехе дежурного. Почему он, всегда такой предупредительный, пер­ сонально о Соловьеве ничего не сказал: «Виктор Петрович, и вы — свободны!» Виктор еще т о п а подумал, что начальник чем-то недоволен. Чем? Ведь Виктор — исполнительный работник, не имеет ни одного замечания. А вдруг начальник на­ рочно ничего не сказал о Соловьеве, же­ лая испытать его, или ждал, что он, Вик­ тор, сам подойдет и попросит разрешении уйти на ночь? Что делать, ужасно само­ любив начальник, это тоже надо учиты­ вать... Пет, нет, Виктор, надо обязательно поговорить с ним лично, неужели это не ясно? Виктор шел, все убыстряя и убыстряя шаги. Он уже представлял, та к .начальник станет 'кричать на него за самовольную отлучку, и он признается: «Да, виноват», и даст слово больше не отлучаться. ...В дверях цеха его встретил дежур­ ный. — Никого нет, — сказал он. — А... начальник? — Еще днем ушел, — вы разве не знаете-? Виктор постоял, смотря под ноги, потом медленно повернулся и побрел в темноту. ...Днем к нему пришел Семен Бойдов. Он был тоже очень худ и грязен, но j e - сел. Вызывающе глядя ближе поставлен­ ными 'глазами, оказал: — Надежда лежит в Госпитале. Смо­ ленская, три. Она тебя, понимаешь, очень хочет видеть. И отошел, покашливая. Виктор отпросился на 'полчаса. Выйдя с завода, он почти побежал по указанному адресу. * * * Семен о болезни Пади узнал вечером. Он вышел из проходной завода и по­ стучался в квартиру главного инженера. Вышла жена. Она сказала, что это сума­ сшествие— будить человека каждую ночь. Семен ответил, что только девять часов вечера. — Не имеет значения, — сказала женщина, — все перепутано. — Это правильно, — устало подтвер­ дил Семен. Главный инженер вышел в трусах. Ои выслушал Семена с закрытыми глазами, покачиваясь. Монотонно сказал: — Не моту отпустить. Ни на час. Завтра отправляемся. В Сибирь. Послед­ ний эшелон. Помолчал и разлепил веки. — Так-то, Сема, Семушка... У Семена дрогнуло сердце. Никогда на­ чальник его так не называл. Милый, ми­ лый, сердитый начальник. Тихо ногупясь, Семен оказал: — Это нельзя. Мне нужно. Вы пой­ мите.