Сибирские огни, 1947, № 6

да, что Луша, почему-то сразу приняв вс.го вину на себя, поспешила заверить: — Не нарочно я, право, Ирина Дани­ ловна... И получилось уже вовсе нескладно. Ирина Даниловна тихонько вышла из шалашки. Было слышно, как спросил ее Евсей Маркелыч: — Меня пришла сменить?.. — Да. — Что рано? — Так. Куда тут плыть, расскажите? — Держись прямо. Вон, видишь, впе­ реди островок замаячил? Будет на него наваливать — отдай правые реи. Он зашел в шалашку довольный, хит­ ро подмигнул девчатам и объявил: — Ну, девки*, на четвертую сотню ки­ лометров пошли. Утром в Ярцевой будем. — Ой, так скоро!? — Вот те и ой, — он не торопясь стащил сапоги, размотал портянки и влез на нары. — Так, гляди, без паро­ хода и до конца дойдем. Эх, погодка бы еще подержалась, — прикрыл фуражкой лицо так, что из-под козырька осталась видна только остриженная седая борода, и напомнил: — Часочка через три разбудите. За островом есть перекат непонятный. И сразу заснул, безвольно раскинув в стороны руки. — Споемте, девушки, — предложила Груня. — Спать хочется,— проворчала Ксе­ ния. Ее подняли насмех. — Не разбудить бы Евсея Маркелыча, — заметил Александр. — Песней его никогда не разбудишь, — сказала Варя. — Надюшка, запевай. Александр пел вместе со всеми. У него был красивый баритоп, и часто девчата умышленно смолкали, чтобы дать ему вывести высокую ноту одному. Едва кон­ чалась песня, Надя начинала другую. Песен у нее был неиссякаемый запас. И веселых, и грустных, и таких, что за­ ставляли задумываться, примерять — не подходит ли эта песня в себе? Все дер­ жались строго, словно выполняли боль­ шое, серьезное дело. Глаза девчат свети­ лись вдохновением. — Давайте про Ермака, — вдруг по­ требовала Ксения. И Надя послушно завела: Ревела буря, дождь шумел, Во мраке молнии блистали, И беспрерывно гром гремел... Да! Песня про Ермака, как нельзя больше, шла в этой широкой могучей глади, что лежала вокруг. В открытую дверь шалашки были вид­ ны медленно уползавшие назад далекие, и оттого казавшиеся низкими и плоски­ ми, синие берега. Все было синим в этой зачаро'ваиной дали: и небо, и горные вер­ шины, и отлогие склоны холмов, и зер­ кало реки. Все было синим, только раз­ ной силы и глубины: от светлой лазури до ультрамарина. Как и всегда, не умолкая ни на мгно­ венье, работали цепи и это было, как удары маятника часов, привычно и не­ заметно для слуха. Но сейчас, казалось, и они стучали в такт песне. Ирина Даниловна спустилась с гулян­ ки, села на якорную стрелу. Александр видел ее спокойный задумчивый про­ филь, видел, как шевелились пальцы, перебирая концы платка. Песня затихала. Глухим рокотом зву­ чали последние слова: Вдали чуть слышно гром гремел, Но Ермака уж е не стало. Ирина Даниловпа вздохнула, медленно подняла голову. Вдруг ее лицо искази­ лось ужасом. * — Эй, вахта! — закричала она. И голоса ее не было слышно: — Вахта! Отдай правые ре-и!.. Она махала руками и снова кричала,, но слова команды не долетали до вахтен­ ных на реях. Александр из шалашки выскочил пер­ вым. Остров, на который прежде пока­ зывал Евсей Маркелыч, явно оставался левее хода плота, хотя расстояние между ним и плотом было пе очень большим. Передние челенья выравнивались в одну линию с островом. Страшного, казалось не было ничего. И все же смятение, по­ нятное, видимо, только одной Ирине Да­ ниловне, не покидало ее. Она попробова­ ла еще раз закричать, и опять у нее го­ лос осекся. Тогда она побежала к реям сама, отмахивая вправо рукой. Вахтен­ ные, наконец, поняли этот сигнал, и тон­ кие высокие шесты — свечи, постепен­ но стали наклоняться. Сообразив, что случилось что-то не­ ладное, из шалашки выскочили и осталь­ ные девчата и тоже побежали на реи, хотя плот двигался попрежнему спокой- но, только слегка теперь выгибаясь гор­ бом в сторону острова. Александр вдруг вспомнил, что надо бы разбудить Евсея Маркелыча и с пол- пути вернулся в шалашку. Лоцман сразу открыл глаза, едва! Александр тронул его за плечо. Не спрашивая, он понял, что случилось. — На првверху садимся? — только я вырвалось у нето. Он окинул взглядом плот с отведенны­ ми правыми реями, совсем теперь беспо­ лезными, и во вето мочь закричал: — Эй, якорь кидай!