Сибирские огни, 1947, № 6

С места бросились в галоп и позади нарт столбом закрутился снег. Направо, далеко между холмами, вид­ нелся одинокий чум. От него отделилась упряжка оленей и черной птицей полетела к нам навстречу. Через полчаса эта упряжка останови­ лась рядом с моей. У чужих оленей рты раскрыты. Дышат тяжело, морозный пар дымится около их голо®. Оленевод смотрит на нас, мы на него. Он в оленьих шкурах и мы в оленьих шкурах. — Что за люди? Экспедиция? Слыхал, слыхал. От моря едете? — От моря едем. — В Салехард едете? — В Салехард едем. — А потом? — А потом?.. — Я задумался. Нас настигали вечерние сумерки. Скоро будет ночь и белая тундра превратится в черную. Неужели существовало время, когда не было ночи? Вспоминалось поляр­ ное лето, я все старался понять, что в нем есть такое, что делает человека свет­ лым. И, наконец, понял — неуходящее еолнце, беспрерывный солнечный день. Эю как бы жизнь без конца. И разве солнце не есть жизнь? И что мОжет быть лучше мечты о вечности нашей жизни? — А потом поедете куда птицы летят? — не унимался любопытный оленевод. — Да, куда птицы летят, вслед за солнцем. v — Если кто умеет — хорошо ходить за солнцем. Мы тоже л_габим солнце. Ну, прощай! — Прощай! И он, и мы снова покатились в белые просторы сумеречной тундры, за которой где-то далеко было горячее, радостное еолнце. ИСТОРИЯ САЛЕХАРДА 14 ноября — Ну, вот и приехали, — облегченно сказал Евгений Николаевич, вылезая из саней, когда лошади остановились у гос­ тиницы. Когда приезжаешь из шумного места в Салехард, в город, приютившийся на бе­ регу Полуя, в двух километрах к северу от Полярного круга, он кажется не за­ служивающим внимания. Но после без­ граничных тундровых пространств, Сале­ хард представляется большим и шумным городом, настоящей столицей огромного, по территории почти равного Франции, Ямало-Ненецкого округа. На этот раз мы смотрели по сторонам с таким же удовольствием, как люди, при­ ехавшие первый раз в большой незнако­ мый город. Да, Салехард стоит того, что­ бы о нем подробно рассказать. Салехард, что значит «Мыс-город», прежде всего, замечателен тем, что в на-* , шем Союзе он является одним из трех городов, находящихся в тундре. Располо­ жен он на границе лесотундры и тундры, на высоком мысу реки Полуя, в 12 кило­ метрах от Оби. Начало его было положено постройкой в 1595 году острога, первой деревянной крепости для закрепления только что завоеванного огромного края, называвшегося в далеком прошлом Обдо- рией. Крепость скоро обветшала. В 1807 году ее за ненадобностью разобрали. В прошлом Обдсрск рос, как растут в этих местах лиственницы и ели: за 200— 300 лет едва перерастают человека. Вскоре после прихода русских в 06- дорск остяцкий князь поехал с большими подарками — с песцами, соболями, куни­ цами, горностаями — на поклон москов­ скому царю Федору Иоанновичу. Царь об­ ласкал его: князю отвели отдельные хо­ ромы, угощали на славу, показывали Москву, водили в баню, порог которой он первый раз переступил с большим стра­ хом, а через два месяца его крестили. При крещении нарекли Василием, взяли с него клятву в верности русскому царю и отпустили с миром и подарками во-свояси княжить и присылать дань. Вернулся князь иа свою родину в 1602 году, весной. Перед Обдорском он остано­ вил свой пловучий караван и велел под­ тянуть заднюю лодку с бочками браги. Оставив у себя одну, он остальные напра­ вил вперед в подарок обдорцам. Через несколько часов, подплывая к Обдорской крепости, князь Василий увидел на мысу, у стен острога, вокруг бочек уже веселых обдорцев. Грузный, тоже хмельной, кпязь вышел из лодки и теребя свои две косы, посмотрел на своих под­ данных. Он ожидал упреков за измену вере, но обдорцы встретили его шумно и радостно. Когда окончились рассказы про царя, Москву, бани, церкви и брага изо всех бочек была выпита, князь осмелел и пред­ ложил на месте пьянки выстроить цер­ ковь. Обдорцы сначала отказались. Рус­ ские же, из крепости, поддержали это предложение. Туземцы покряхтели, по­ кряхтели и согласились. Потребовали еще браги. Князь послал за последним бочен- ком, но его не оказалось — княжеская свита выпила его еще дорогой. Гости опе­ чалились. Тогда князь сказал: