Сибирские огни, 1947, № 6

квашеную рыбу-сырок, распространяв­ шую вокруг тонкий запах гниения. При таком способе засола он становится мяг­ ким, нежным и, на вкус тундровых жите­ лей, очень хорошим. Хозяева резали рыбу и куски ее проглатывали с удовольствием. Мы с Евгением Николаевичем взяли рыбы по маленькому куску, пожевали и сейчас же выплюнули. Маленькая кругло­ лицая скуластая старуха заметила нашу неприязнь к этому кушанью, достала из •сундука сливочное масло, когда-то куп­ ленное на фактории. После чая подали сильно закопченный котел с вареной олениной. В чайных чашках — крепчайший мясной бульон. После обеда мы, вопреки их обычаю, по­ просили чай. Чер'чз десять минут на сто­ ле стоял кипящий чайник. Появился Степан, не раздумывая, он опустился около столика. За ним, с тру­ дом передвигая ноги, вошел высокий с бе­ лой головой и темно-красным, как у ста­ рого самовара, лицом человек. У него были длинные белые усы, белые бакен­ барды и выстриженный подбородок. Так брились при Александре втором. Кряхтя, медленно поджимая под себя ноги, он опустился возле Степана. Паш проводник сообщил, что он догово­ рился с этим стариком. Через неделю два внука его с нартами и оленями догонят и будут обслуживать нас. ПЕСНИ ВОДЫ 26 августа Уже целый месяц бродил я пешком между Полярным Уралом и Карой и за это время много сделал по своей работе и много видел. Не раз я пересекал Нярма- Ягу, — большую, не особенно быструю, с перекатами, речку, подходил несколько раз к Каре, она текла уже не в широкой раз­ валистой долине, а единым мощным пото­ ком, разрезая каменные гряды. Хотя опа была глубока, но камни па ее дне всегда были видны. Перекаты были часты и во­ да на них уже не струилась, а с грохо­ том шла широкими валами. Карта оленьих пастбищ, которую я со­ ставлял по своему маршруту, захватывала территорию все больше и больше — уже около шестидесяти тысяч гектаров тундры было обследовано мною. Был я и на Не- русовой-Яге, впадающей в Кару среди ог­ ромных ущелий, выше которых она засты­ вала в длинных плесах с зеленой высокой «осокой но берегам. Мы были уже близко от Карского моря л , наконец, увидели последние вершины Урала. Северный конец этого Змея Горы- ныча имеет такой вид, будто какой-то бо­ гатырь рубанул мечом по его голой шее наискось и не совсем чисто срубил ему все три лысые головы. Они отлетели на запад. Первую назвали — Хаптем-Пэ, самую дальнюю — Константиновым камнем, а среднюю — похожую на конус сахарной головы, — Минисеем, к которому еще не­ давно сходились для поклонения и жертво­ приношения ненцы и хантэ со всей Кар­ ской тундры. Против этих голов, ниже устья Нярма- Яга, Кара становится широкой, спокойной, без нервных вздрагиваний на перекатах. Словно это была не река, а молодая тиг­ рица, которая, наевшись, шла спокойно, ие волнуясь, с сознанием своей огромной силы, ласкалась к берегам и тихо мурлы­ кала. Однажды, бродя по тундре, мы е Евге­ нием Николаевичем долго искали Кару и набрели на узкое ущелье — будто под но­ гами неожиданно и неслышно раскололась земля. Я, вытянув шею, старался загля­ нуть и узнать, что там внизу. — Осторожно! — крикнул мне Евге­ ний Николаевич и схватил меня за полу «гуся». Тогда я лег и ползком добрался до края обрыва. В ущелье с криком носились кобчики, крики их бились о каменные стены и звонко отдавались эхом. Будто в ущелье протяжно звонили в стеклянные колокола. На дне ущелья голубела лента воды. — Кара! — восклинул я. ■— Нет, она не может быть такой уз­ кой, — ответил Евгений Николаевич. Мы пошли этим ущельем; в нем, как выяснилось после, текла Нерусовей-Яга и очень скоро, также в ущелье, но огромном, увидели широкую бирюзовую полосу. То была Кара. Она прорезала огромную ка­ менную гряду. Найдя в ущелье расщели­ ну, мы, цепляясь за камни, сползли к воде. Кругом были мраморные стены. Каза­ лось, перед нами были мрачные развали­ ны какого-то древнего города. Было тор­ жественно и величаво. Мы молчали и с удивлением оглядывались по сторонам. — Это ни Арагва, аи Кура, ни Дарьял — это выше, — сказал Евгений Нико­ лаевич. — Это выше, — немедленно и глухо повторили стены. Кара, сжатая в этом месте отвесными высокими стенами, шла между ними в большом молчании, дерзко и в то же время осторожно, почти крадучись, боясь оскорбить тишину ревом своих перекатов. Она шла, и блестела разноцветными пе­ реливами.