Сибирские огни, 1947, № 5

— Учиться я .буду. Марша притянула подругу к себе, об­ пила ее за плечи. — 'Поживу у него каникулы, а потом... покажут дела. Я, Надя, поняла одно: так, как я жила — нельзя дальше... Я стала (уважать в себе человека, Ладя. Что я бы­ ла? Муж ж ребенок — один свет в окош­ ке. Да, меня сперва... вот как в физиче­ ской .химии вещество — .перенесли из од­ ной фазы в другую, а меня... от отца в ату трудную жизнь и — перехватило ды­ хание. А- потом... думаю: .может эта труд­ ная жизнь — опа настоящая и есть? Ах, нелегко сразу понять это... Я вот танца­ ми да театрами увлекалась... глупость к а ­ кая! У меня сейчас такое состояние, буд­ то я стою у порога... пусть трудной, но хорошей, хорошей жизни... Ж, знаешь, кто... я верю... поможет мне., переступить этот порог? Она умолкла, открыто ж светло смотря на подругу. Надя сидела, грустно поникнув, перебирая пальцами кисею наволочки. — Пет, я тебе ничего пе скажу, — вдруг встревоженно произнесла Марина и медленно опустила голову на подушку, от­ вернула лицо к стене. Она неожиданно подумала о том, что сколько бы ни протянулось ожидание при­ езда Стрелецкого, — пусть год, пусть два, — она все равно, раньше, чем не Увидит его, не может не только оставить мужа, но ей неловко даже признаться сейчас себе, и тем более подруге, в своем чувстве к Анатолию. Она не раздумывала уже над тем, — любит ли она Федора илн нет. Все ее душевные силы были сосредо­ точены на ожидании Стрелецкого. Федор, как ж раньше, стоял в стороне. Если она и думала о Федоре, то лишь так, как буд- Фо вопрос о ее чувствах к нему давно был решен. Во сейчас она вдруг вспомнила вчераш­ нюю, беседу с братом. Виктор ей сказал: дурные примеры заразительны. Он имел в виду отца. Марина не знала, легко ли от­ цу было бросить семыо, но о том, тяжело ли ей будет оставлять Федора... да еще ребенок... она ,об этом совершенно пе ду­ мала! И это ее испугало — самое главное (не{, успела решить! Ж стараясь отдалить эти .мысли о глав­ ном. чувствуя в них угрозу своему тре­ вожно-радостному ожиданию приезда Ана­ толия, она опять .заставила себя думать лишь о нем. Скорее бы он приезжал: как медленно ползет время! До почему Анатолий ничего не пишет? Она об этом подумала потому, что не могла Ничего отыскать в памяти связан­ ного с воспоминаниями о Стрелецком. У них мало было встреч. Его молчание по­ чему-то не огорчало ее. Она и сама не написала ему. Ей было хорошо так ожидать Анатолия, без писем, теряться в догадках, рисо­ вать будущую встречу ,и ревниво охранять нерушимость своего ожидания... — Спи, Ваяя, — тихо сказала Мари­ на, — уже утро... ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Уже но летнему буйствовало солнце... Студенты уходили в лес и .там, в тени кустов, штудировали книги и конспекты. Скоро экзамены. Некоторые прятались за плотными две­ рями аудиторий — пусть в соблазнитель­ но-пряном запахе трав идет раннее лето, — лучше не слышать, пе знать... В институте .последние лекции. Все ти­ ше и тише в коридорах. Только руководи­ тели военной кафедры во главе с военру­ ком Хмурым, — «ветераном», как называ­ ют его между собой студенты, не соби­ раются, кажется сворачивать своей деятель­ ности на каникулы. Понрежнему надтрес­ нутой, будто простуженный голос Хмурого ежедневно раздается на площадке за инсти­ тутом. Хмурый — друг Ванина с граж­ данской войны. У него .чуть скуластое ли­ цо, в холодных серых глазах всегда та­ ится скупое, подозрительное выражение, которое, (впрочем, легко меняется на весе­ ло-сердитое, когда он командует студента­ ми. Па мощной груди, выше левого кар­ мана гимнастерки, скромно теплел орден Боевого Красного Знамени. В аудиториях кафедры шумно, лязгают затворы, разыгрываются сражения на боль­ ших, в половину зала, вправленных в де­ ревянные опалубки, местностях-макетах. Здесь все, как бывает в жизни: равни­ на, исхлестанная оврагами, перелесками, дорогами, с ветряными мельницами и го­ лубыми змейками рек... Черные жучки танков ползут в гору... орудия притаились у леса. Вспыхивают красные, белые, зе­ леные огоньки... Указка военрука Хмуро­ го руководит боем. В коридоре выставлена карта Западной Европы. Ломаная линия флажков ползет вниз — на Балканы, в Сирию. — Ребята, сбежал Гесс! Сообщение германского информбюро... — Становись! — на высокой ноте, мо­ лодо, без напряжения раздается голос Хмурого. ...Национал-социалистская партия со­ жалеет. что этот «идеалист» стал жертвой одной из роковых навязчивых идей... -— Первая рота становись! ...Он был одержим навязчивой идеей, заключавшейся в том...