Сибирские огни, 1947, № 5

имел силы отнять это право. Он очень важничал, рассказывая о своем прошлом, и считал вполне законным и допустимым для себя плевать на все. Он не знал еще, что те ласковые люди, которые няньчи- лись с ним много лет, могли быть и су­ ровыми, 'когда эа^, потребуется. И оп затих, сжался, читая суровость и недружелюбие в глазах товарищей, чувст­ вуя, как уходит от него обычная уверен­ ность в себе. Ванин, перед тем как выступать на собрании, долю рылся в канцелярии в делах Трусова, чйтал его автобиографию, справки, расспрашивал о нем товарищей. Надо было дать попять ему, что поведение ршб серьезно порочит звание студента. Вапиц говорил очень тихо, приподняв острые плечи. Всем своим видом он пока­ зывал полное пренебрежение к объекту разговора — к самому Трусову. Оп даже полуотвернулся от пего и ни разу не удо­ стоил взглядом. Даже фамилию Трусова произпосил с видимым усилием. Секретарь парткома говорил об анти­ общественном поведении Трусова, о его наплевательском отношении к законам общежития, о том, что он не уважает и не ценит забот о пем государства. — Во что, собственно, превращается Трусов? — спрашивал Вапин, подняв ру­ ку ладонью вверх. — Мне неудобно даже назвать его студентом, настолько оп опу­ стился; становится прямо странным, что он сидит рядом с нами, что до сих пор мы должным образом не оттенили его по­ ведения. Скажите пожалуйста, нам пот никакого дела до его учебы и дисципли­ ны! Так оп заявил в комитете комсомола! Ишь, анархист какой объявился! Значит, он может являться в общежитие пьяным, обрастать «хвостами», — и нам нет ника­ кого дела! ...Да. почва окончательно уходила дгз- под ног Сережки. Ои несколько раз поры­ вался вскочить и перебить Ванина, по сзади и сбоку так зашикали, что Сережка сразу сник. Его очень беспокоило, что Biinif! пи словом не обмолвился о его, сережкином прошлом, о том, что он, Се­ режка. был беспризОопиком, и отетд у не­ го реиолюиионер, расстрелянный белобап- дт.пмн. Оп считал, что если бы все уз­ нали об этом, то его, конечпо, сейчас же оправдали бы. По секретарь парткома, видно, не придавал его прошлому пика ко­ го значения. Вапин закончил требованием сурово на­ казать Трусова. Сережка поднял руку, но Купреев пе дал ему елова. 'Совсем растерянный, не ожидая ужг ничего доброго для себя, он таращил очки на выступающих студентов. Вверху па балконе, облокотившись о перила, стояли студенты старших курсор с внимательными и озабоченными лицами. Эти чем-то уже не походили на тех, кто сидел в зале. Они держались с той есте­ ственной, сдержанной и простой солид­ ностью, которая выработалась за пять лет пребывания в институте. Подтянутые, они жили уже другой, установившейся жизнью. Кто знает, может быть и среди них был ■ когда-то свой Сережка Трусов, по товари­ щеская среда подняла его, поправила, ука­ зала дорогу, и теперь стоит ои на балко­ не и, волнуясь, смотрит на себя в прош­ лом. Трусов этого не мог знать. Но это зиал Ванин. И ничего не было случай­ ного и неправильного в том, что так су­ рово выворачивал он наизнанку молодого студента. Потому что, сойдя с трибуны и сев на свое место в вале, секретарь парткома на­ хохлился и уже не сводил глаз с Трусова, со щемящей теплотой думал о том, как трогательно смешна его большая голова па слабой шее и как, наверное, больно переживает он этот суд товарищей. Говорили студенты. Н, слушая )гх. Се­ режка с закипавшими в горле слезами думал о том, что он их совсем не знал, и какие они все безжалостные к нему. Борис Костенко, толстый славный доб­ ряк, с которым ои сидел всегда рядом н делился последней папироской, говорил чужим, незнакомым голосом, уткнувшись длинным носом в бумажку, па которой было записано его выступление. — Пе пройдет. Сергей! — грозил он пальнем. — Я тебя давно пседупоеж мл; брось, пожалуйста! А ты все шуточками отделывался. На п р о ш л о й сессии почему две двойки получил? Я тебе отлечу, поче­ му. Мы занимались, а ты в тополе про­ падал. Вот тебе и результат. Не испра­ вишься — и"Ключат тебя из института, и я первый одобрю это. Так ты и знай. Он неприязненно скосил глаза, разгля­ дывая Сережку. — 05 остальном твоем новстепии тут уж говорили. Мегыкое, падо сказать, по­ ведение. Мерзкое! — Он повернулся к Купрееву, — Я кончил с в о р выступле­ ние. — и пошел па место, важпый, тол­ стый. сердитый. Потом говорил Аокатий Ремизов. Он не выдеожал и с п у с т и л с я с балкона. Первокуоспикн видели Аока.дпя па тии- бупе лишь в р о л и конферансье. Его мане­ ра г о в о р и т ь и держать себя гепед собра­ нием была печох-лжя па обычную манеру его общения с аудиторией на вечерах..