Сибирские огни, 1947, № 5

•го века. Лекарем был первый ученый-пу­ тешественник в Сибирь — Гмелин—стар­ ший. Врачом был Петр Симон Паллэс. Раньше, чем появились ботанические «флоры», появились лечебные травники, известные в России уже в XVI веке, а на западе с конца XV века. Восемнадцатый •век еще не знал резкого обособления офи­ циальной медицины. Лишь только к нача­ лу прошлого столетия официальная меди­ цина оформилась в науку, а старая, на­ родная медицина, став уделом повиваль­ ных бабок, знахарей, костоправов и бан­ щиков, ушла в подполье. Литературные изыскания дали любопыт­ ный результат. Прослеживалась судьба одного лекарствен юго растения на протя­ жении четырех столетий с всеобщим при­ знанием и полным забвением, с вторичным открытием. Судьба этой травы напоминала судьбы книг. Пустырник или Leonurus cardiaca — это звучное латинское йазва- яие по-русски звучит довольно странно— львинохвост сердечный. Так вот этот пу­ стырник упоминается уже в первом по­ явившемся в Европе травнике — Hortus canitas, вышедшем в 1485 году в Лейп­ циге. Почти одновременно он встречается s шотландских и английских источниках. Везде ему присвоен эпитет «сердечный»— cardiaca: пустырник — известнейшее средство при грудной жабе, удушье, аст­ ме, сердечных припадках. Один неизвест­ ный русский врачеватель XVII, века пишет о нем так: «Есть трава — пустырник, растет при дорогах и пустых местах. Цвет розов, листья дланью, стебло в пухе. Та трава вельми добра малым детям, давать в мо. локе, скорби никакой не будет. Аще жена или муж трепетом сердца страдают — хлебай ту траву — минется». В восемнадцатом веке пустырник, как популярное сердечное средство, продавал­ ся во всех аптеках. Еще в начале прошло­ го века лекарь Щеглов упоминает пустыр­ ник в своей «хозяйственной ботанике». Но с развитием земства и проникновением на­ учной медицины в гущу народа пустырник, как и многие другие народные средства, был незаслуженно изгнан из аптек и за­ быт почти на целое столетие. В начале войны штабом сибирских бота­ ников была кафедра систематики высших растений и гербарий Томского университе­ та. Гербарий вместе с зоологическим му­ зеем в годы войны был выселен из своего здания и ютился в огромном вестибюле университетской библиотеки. В гербарии проводилась сложная работа по расшиф­ ровке научных названий растений, скрытых под каким-нибудь местным названием. В гербарий приходили письма со всех концов Сибири, запросы, сообщения. Из Красно­ ярского края сообщали о новом лекар­ ственном растении — чине луговой, врачи успешно применяли ее в качестве отхар­ кивающего. Из Улан-Удэ писали об уси­ ленном интересе монголов к одному высо­ когорному и северно-таежному кустарнику. С Дальнего Востока писали, что раньше контцаОандисты выкапывали с корнями и переносили через границу дальневосточ­ ную лиану — лимонник или шизандру старое китайское лечебное средство — «плод двенадцати вкусов». Были указания, что японцы успешно используют настой корней этой лианы против обмораживания. Десятки сообщений стекались в гербарий. В. В. Ревердатто ежедневно работал в гербарии и здесь со своим ближайшим по­ мощником и большим знатоком флоры Си­ бири Лидией Палладиевной Сергиевской обсуждал все важнейшие вопросы. В Сибири жили десятки племен и наро­ дов. Еще больше племен и народов про­ ходило через Южную Сибирь, оставив после себя писанцы на скалах, курганы, каменные бабы, а иногда, редко, и обрыв­ ки легенд. Все эти народы накапливали и передавали друг другу свой врачеватель- ский опыт. Почти всегда культурные свя­ зи всех этих народов уводили в далекий и богатый Китай. Ровно триста лет тому назад русские завоеватели пришли в древ­ ний земледельческий очаг Сибири — в Даурию. Дауры — родственный маньчжу­ рам народ—были тесно связаны с Китаем. Забайкальские степи и верховья Амура до сих пор зовутся по имени этого народа — Даурия. Своеобразные степи этого края содержат большое количество раститель­ ных видов Центральной Азии и Дальнего Востока. Бурято-монголы, населяющие сей­ час степи Забайкалья, имеют свою народ­ ную медицину, принесенную за два пос­ ледних столетия с ламаизмом из Тибета и Монголии. В забайкальских степях, на ка­ менистых россыпях выветренных сопок была найдена сибирская сенега — малень­ кий невзрачный истод, заменитель амери­ канской и канадской сенеги. В глубокой тайне хранили ламы-цраче. ватели травы тибетской медицины. В , ста­ рых тибетских и китайских источниках есть указания на «первый жень.шень», знаменитый по всем странам Дальнего Во­ стока еще в ту седую древность, когда настоящий корень жизни жень-шень еще не был известен. Это чудесный байкаль- -г ский шлемник с огромными темносиними цветами. Много лет народную медицину Забай­ калья изучает Лидия Палладишна, 'горя­ чий патриот забайкальских степей. Итак, первый маршрут экспедиции—Забайкалье. Второй маршрут намечался в Хакассию, в изумительно разнообразные степи пред­ горий, подернутые воздушной дымкой, в страну высоких безлесных гор, плавно из­ гибающихся долин, причудливых скал и курганов, писанцев, каменных баб. Сколь­ ко народов выталкивалось через узкие Енисейские ворота на просторы хакасских степей. Здесь, в хакасских степях, был второй древний земледельческий очаг Си­ бири, но собирание диких растений здесь было настолько важным промыслом, что некоторые месяцы В году даже получили свое название от этих сборов. В мае ха­ касы капали кандык, и май назывался бес-ай, месяц кандыка; в июне копали ко­ рень ан.шей, пеон—марьины коренья, лу­ ковицы саранки, и месяц назывался ан- шей-ай. Вместо чая хакасы и сейчас еще