Сибирские огни, 1947, № 4

Китаев выпалил все имена, какие пришли ему в голову, но тотчас пожалел <10 этом и прикусил губу. — Нет, не подходит, — разочарованно сказал министр. — Кто не подходит? — Из этих никто. А ты как смотришь? — Вы чересчур строги, товарищ ми нистр. — Я спрашиваю: как ты сам на это •смотришь? — перебил министр. — На что? Не понимаю... — Какой непонятливый стал, — ска зал министр своим мягким, певучим голо сом. — А ты взял бы строительство?.. —• Кто? Я? — закричал Китаев. — Конечно, ты. Не я же его возьму, — у меня хватает... Китаев вскочил с кресла, закричал в трубку: — Повторите, Насилий Никитич. Что- то плохо слышно... — Странно, — раздался спокойный улыбчивый голос министра. — А я тебя слышу отлично... — И он подчеркнуто громко повторил: — Ты взял бы строи тельство? Китаев поправил гимнастерку, пальцами расчесал волосы. — Ну что, по душе? — спросил ми нистр. — По душе. Василии Никитич, — ска зал Китаев и опустился в кресло. — Но придется ли по силам? Дело большое... — А ты разве маленький? — рассме ялся министр и потом спросил, кого пола гает Китаев оставить зигесто себя. — Наверно, Мусатова, — раздумчиво сказал Китаев и повернул в Мусатову раскрасневшееся лицо. — Я вам когда-то говорил, о ием, Василий Никитич. Работ ник дельный, (знающий, сильный, но, по нимаете, — с холюдинкой... Что? Нет, нельзя сказать — чиновник... Немножко формалист... Его подогревать, распекать надо изредка... В общем, если бросит свои вьгверты, так справится... — Хорошо, сдавай Мусатову, а там посмотрим... И шевелись, успеть нужно много. Учти: труднее будет и прохладнее.., — Там жарче будет, Василий Ники тич... — И то правда. Приказ пришлем. Ну, ты тору снял с моих плеч, — вздохнул министр. — Боялся. — а вдруг, как гово рится, ты не заискришься, пожалеешь расставаться... — Я ведь (все-таки строитель, Василий Никитич... — засмеялся Китаев. — Сдавай дела ж прикатывай, полу чишь все материалы, потолкуем. Будь здоров... Китаев осторожно положил трубку на черные телефонные рога и обхватил голо ву. Он посидел так несколько мвдут и вспомнил о Мусатове. У Мусатова было недоумевающее, немного растерянное лицо.; Китаев постучал указательным пальцем по своему лбу, спросил: — Дошло? — Не совсем, — обиженно отвернулся Мусатов. — А за характеристику спасибо. Китаев беззаботно-весело рассмеялся и выбежал из-за стола, но у самой двери круто обернулся, подошел к Мусатову и с напряженно-серьезным лицом проговорил, чуточку изменив голос: — Вы, товарищ Мусатов, — начальник Высокогорского строительного управления? П, ие дожидаясь ответа, протянул ему руку. — Будем знакомы, — Китаев, на чальник строительства севернее Лосьвин- ска... Он не выдержал, прыснул и. стукнув Мусатова по плечу, смеясь, проговорил: — Ну, что скажешь, курортник? Са дись. Теперь я тебе рассказывать буду, — только пе про горы и не про косточ ки... и заранее прошу: выкинь из головы .дурацкие мысли о власти, о табличках... 9 Приказ о новом назначении Китаева пришел на третьи сутки после разговора с министром. Это были короткие, отрывистые телеграфные строчки, наклеенные на блан ке: густая алая черта наискось пересека ла бланк, как бы свидетельствуя о значи мости известия... Дверь в приемную почти не закрыва лась в эти дни, люди хлынули к Китаеву, и Вера Николаевна впускала к нему, поза быв о приемных часах, а Мусатов шутил, что она перестала щадить своего началь ника. — Вот и все, — проникновенно сказал Китаев, прочитав телеграмму несколько раз подряд. — Все-таки ты чудной человек, — вздохнул Мусатов. — О чем ты? — Я говорю, — ты чудной человек, — громко повторил Мусатов. — Сначала прыгал, теперь почему-то раскис. Такое назначение получить... а он... — и Му сатов с досадой махнул рукой. — Нет, я не чудной, — возразил Ки таев и как-то обессиленно положил руки на стол. — Я тебе правду скажу: страш новато. В точности, как было после ин ститута, когда ехал сюда... Мусатов посмотрел на него с участием, улыбнулся. — И хорошо, что страшновато, — убежденно сказал он. — Мне тоже страш новато, я я считаю, что это очень даже хорошо. Это значит, что душа здесь сидит