Сибирские огни, 1947, № 4

Есть ведь на свете счастливые люди! Получить такое строительство да еще здесь, на северном Урале, — эта счастье, которое может привидеться только во сне. А кто-то получит... Кто же он, тот счаст­ ливец? Впрочем, не1все ли равно, кто ои? Китаев завидовал. Завидовал впервые в жизни и даже не пытался скрыть ют себя этого. Он знал, что его не назначат. О нем, пожалуй, и но вспомнят: чересчур уж он засиделся и за десять лет все чересчур привыкли называть его имя рядом с одним и тем же именем — Высовогорск. Они так сроднились, срослись эти имена, что никому и в голову не придет разрывать их. Но, вполне возможно, имя Китаева не назовут по другой причине: масштабы не те — четыре завода, строительство по­ серьезнев Вьюокогорского. И, может быть, они правы... Китаев начал замечать, что здание теплоцентрали совсем не так грандиозно, что напряжение на передовых участках, недавно радовавшее его, не так высоко и бойко, словом, что вся третья очередь не так велика и значительна, как ему каза­ лось еще несколько дней назад. Хмурый, неразговорчивый, он бродил по участкам. Титова, он избегал. Ему было ясно, что он и Титов 1— в сущности люди одного склада, одной мечты, а встречи с десятником неизменно и безжалостно на­ поминали ему, что время для их мечты, наверное, еще не пришло. Он, Китаев, не может отпустить Титова на другую строй­ ку, а его самого, как видно, не считают нужный переводить на другое, новое строительство... Когда он оставался теперь один в своем кабинете, казавшемся ему ужасно сумрач­ ным и неуютным, его начинала терзать тоска. Но порой он забывался. Он пере­ бирал в памяти знакомых, которых могли назначить на новое строительство, и у него закрадывалась мысль, что и он, Ки­ таев, справился бы, пожалуй, пе хуже их... В такие минуты он как-то по-новому смотрел на окружавших его людей. Ои смотрел на них оценивающе-строго, слов­ но начальником строительства севернее Лосьвдаска был назначен не кто иной, как он, Антон Гордеевич Китаев, и не ко­ му иному, как только ему, предстояло ото­ брать из этих людей самых лучших и са­ мых сильных работников для нового строи­ тельства. И он отбирал. «Мусатов — это работяга, — думал он. — 'Любит, правда, спокойную жизнь. Все отдал бы, чтобы каждый день в га­ зете были о ием хвалебные заметки... Но строитель.., А Миронов... Миронов, конеч­ но, — голова. Но с места его не сдви­ нешь. Ему теперь и дня в тайге не про­ жить: 'ни теплой уборной, никакого благо­ устройства...». Так он отбирал людей, распределял по­ сты и мысленно говорил с каждым о зна­ чении и масштабе работы. Как только Китаев узнал о новом строительстве, ои обшарил высокогорские библиотеки, выискивая карты и книге о северном Урале. Дома по вечерам он те­ перь путешествовал .где-то далеко на се­ вере, за Лосьвипеком, и можно было поду­ мать, что -именно он стал хозяином эТих мест. Цветастые и серые полотнища карт ле­ жали на столе, на кушетке, на спинке стула против стола, »и Китаев запретил убирать в кабинете. Книге были безнадежно стары, хотя на них стояли даты , предвоенных лет. Как мог он серьезно относиться к этим кни­ гам об Урале, где да было даже упомина­ ния ни о Вышгогорске, ни о других го­ родах, появившихся па Севере? Книга рассказывали о вчерашнем дне, одни — бойкой скороговоркой, другие — тягуче и скучно и лишь немногие из них робко заглядывали в будущее. А Китаеву как раз н было нужно это буду­ щее, которое становилось настоящим. Карты были тоже преимущественно старые, полуслепые. «В такие карты селедку завертывать», — ворчал Китаев и жадно их рассматри­ вал. Справа от могучей, цвета червонного золота, жилы Уральского хребта разлива­ лось зеленое море лесов. Маленькими островами голубели болота да змеились та­ кие же голубенькие ниточки рек в этом сплошном зеленом раздолье. О реках еще можно было найти в кни­ гах несколько строк. Но что это за боло­ та? Возможно — торф? А вокруг чернели треугольники, кру­ жочки, квадратики, точки, скопища чер­ ных точек и цепочки из мелких-медких колечек: так обозначались залежи меди, железа, угля, платины и золота... Что может быть забавнее карты, кото­ рую жизнь обогнала на десяток лет! Китаев злорадно потирал руки ж громко смеялся. — Сашка, — закричал он. — Саша, иди сюда. И когда вошла Саша, он, все еще сме­ ясь, проговорил, тыча пальцем в карту: — Прошу, полюбуйся... Это была карта растительности. Разу­ меется, Высокогорска здесь не было и в помине, но зато бросалйсь в глаза черная