Сибирские огни, 1947, № 4

кочевники: выдать, кровь такая. У меня, я вам скажу, даже старуха и та к одно­ образности непривычная... Титов помялся в нерешительности, пе­ реступил с ноги на ногу: Я. конечно, знаю, что вы меня не отпустите, так я решил в Москву напи­ сать: так, мол, и так, не сезонник я, не летун какой-нибудь, а строитель непло­ хой марш... Думаю, там поймут, ука­ жут... — А здесь не поймут, значит? ■— Кто знает? Вам виднее... — Какой же ты хитрый! — просто­ душно воскликнул Китаев. Он взял десятника за руку и спросил у него негромко и задумчиво, так, будто спрашивал у самого себя: — Положим, я завтра отпускаю тебя. И ты оросишь все, что настроил, ухо­ дишь бог весть куда и про все забы­ ваешь? И не жаль тебе?.. — Зачем же не жаль. — опустив го­ лову, проговорил Титов, и в тоне, каким были сказаны эти слова. Китаев услы­ шал обиду за то. что обвинил ©го в бес­ чувственности. — Зачем же. Я ведь тут не на первом месте. Сналету и не припомнить, куда только меня ни заноснло, чего только ни строил, особенно в те пятилетки. И за­ всегда сердце болит уходить — родное все... А как на иовоё место забрался, — тут все кончено, не до нечаян уже. Тут радость одна... А забыть как можно? Та­ кое вовек не забудешь... Легко облокотясь на доску, прибитую ребром и служившую перилами, Китаев смотрел на город, 'освещенный последан­ од лучами, молчал, и десятник, которому минуту назад казалось, что он услышит от начальника несколько нужных ему слов, теперь был уверен, что Китаев за­ был уже об их разговор© и думает о ка­ ких-то своих дела'Х, может быть, о той же третьей очереди. И когда Китаев, глядя вдаль, на город, точно про себя, тихо проговорил: «Это верно... Да, это очень верно...», Титов по­ думал с досадой, что начальник забыл не только об их разговоре, но и о нем са­ мом, и что если бы он, Титов, ушел сей­ час отсюда, Китаев скорое всего не заме­ тил бы и этого. По, видимо, собственный голос вывел Китаева из задумчивости: он оглянулся, оказал: — Значит, отказываешься?.. — От чего это? — не сразу понял десятник. — От дома наотрез отказываешься? «Обратно начинается...» — огорченно подумал Титов и умоляюще проговорил: — Нельзя же мне. Антон Гордеевич, никАк нельзя. Заскучаю... Я же вам не совести... Он взглянул недоверчиво на улыбаю­ щегося Китаева и сказал: — А вы еще возьмете да и пршдаед какой залепите... — Что ты, что ты! За кого жо ты ме­ ня принимаешь. — засмеялся Китаев и потом серьезно спросил: — Но как же ты решил — всю жизнь в бараках? Надо же когда-нибудь и в настоящем доме пожить, скажем, из двух комнат... — Надо. Обязательно надо... — Опять хитришь, Иван Иванович, — лукаво усмехнулся Китаен. — Вообще-то надо, но ты воздерживаешься, так? — ‘Вовсе я не хитрю. — сказал Ти­ тов, открыто посмотрев на Китаева. — Уеду вот отсюда, еще один город по­ строю. а там и в дом перебираться мож­ но... Он умолк на минуту и снова, как бы оправдываясь, заговорил: — Может, и плохо такой характер иметь, а что сделаешь? Но только, думаю, — не один ведь я такой шальной. Есть такие, особенно в строительном народе... Китаев порывисто я крепко обнял Ти­ това, и десятник совсем близко увидел его голубоватосерые, радостно-ясные глаза. — Ты не горюй. Титов! — сказал он, весело смеясь и откидывая назад голо­ ву. — Наверняка есть еще такие шаль­ ные, есть... А пока, дорогой, прощай. Я сегодня дома не был. Про списочек не забудь... Он горячо пожал десятнику руку., словно благодарил за что-то, потом опять стиснул его. плечи, сказал: «Ух ты, ко­ чевник» и быстро ушел. 7 Сани отложила книгу и поднялась <г дивана навстречу мужу. — Живя в одном ‘городе, все-таки мож­ но увидеться, — сказала она, улыбаясь. Китаев не принял это за упрек, так так считал, что Они одинаково повинны и неповинны в том, что редко видятся. Грохоча сапогами, он подошел в Саше, поцеловал ее. а она все смотрела на него с беспокойным вниманием. Потом он ходил по -комнатам, как чело­ век, вернувшийся в дом после долгой раз­ луки, и в столовой сразмаху бросился на диван, так. что вынтитая подушечка ока­ залась под ним, а сашина книга подпрыг­ нула и захлопнулась. Саша добродушно отчитала его, хотя втайне обрадовалась: сегодня он не был пасмурен, как в последние дни.