Сибирские огни, 1947, № 4

далекие и как будто совсем недавние дни, когда он пришел в тайгу. Он вспомнил себя в этой же кожанке, в старых, вечно промокавших сапогах, вспомнил, как входил в нелюдимую, при­ таившуюся тайгу, как озирался востор­ женно и пугливо, силясь представить се­ бе город, который должен здесь поднять­ ся. Ивместе с воспоминанием к нему не­ ожиданно вернулось ощущение своей ка­ кой-то большой силы, которое он испы­ тывал тогда, и нетерпеливое, радостное волнение тех дней. Начальник участка говорил что-то о новых методах валки, об усовершенствова­ ниях, а Китаев лишь поддакивал, улы­ баясь, точно глухой. От крепкого ли за­ паха хвои, или от горьковатого дыма костров, а, может быть, от внезапно на­ хлынувшей неясной радости, у него даже чуть закружилась голова. Он остановил­ ся, расстегнул ворот гимнастерки и сдви­ нул на затылок картуз. — Притомился, что ли, Антон Гордее­ вич? — спросил начальник участка, тоже останавливаясь. > — Годы, годы не дают быстро ходить, — произнес Китаев с непонятной для со­ беседника веселостью. Начальник участка засмеялся, сказал, что побольше бы таких старичков и еше в том же роде какие-то слова, которые в подобных случаях говорят и напускаю­ щим на себя старость молодым людям и безнадежным старикам. Но Китаеву не нужны были эти успо­ коительные фразы, потому что он не ве­ дал сейчас своим собственным словам. Кругом стучали неугомонные топоры, весело журчали пилы, раздавались окрики лесорубов, невдалеке, в дымных кострах стреляли сырые сучья, одно за другим па­ дали деревья и гудел потревоженный лес. Я чем больше Китаев приглядывался к людям, ко всему, что здесь делалось, тем больше находил он простых, совершенно неприметных для другого глаза вещей, сильно и приятно воскрешавших все, что было в этой же тайге десять лет назад. А когда он увидел издали могучую не­ торопливую фигуру десятника Гурьянова в просторной брезентовой куртке, того са­ мого Гурьяныча, с которым он приехал в первой партии строителей, с которым дол­ го жил в низенькой душной землянке, Ки­ таев даже уверился на мгновенье, что чу­ десно повторились те прекрасные, тяже­ лые дни. Десятник держал в руках моторную пи­ лу и что-то объяснял молодому лесорубу. Китаев подошел к нему сбоку и заметил, что хмурые усы Гуръяпыча, которыми *старив всегда напоминал ему одного из ре- пипских запорожцев, стали совсем белыми и такая же белая мягкая прядь выбива­ лась из-под ветхого зеленоватого картуза. Китаев знал, что в молодости Гурьяно­ ва придавило деревом, что он несколько лет пролежал в постели и что с тех пор надломленная спина его постоянно так согнута, словно он тащит на себе то са­ мое, страшно тяжелое бревно. Теперь Гурьянов сгорбился еще сильнее, будто увеличился груз, давивший на его плечи. — Человек, брат, в лесу не медведь,— говорил Гурьянов молодому лесорубу. — Одной силой человеку ничего не сделать, — смекать надо! Смотри вот... Он включил мотор, пила быстро вреза­ лась в ствол старой сосны, а мотор, весь в золотистых брызгах опилок, дрожал и вырывался из его больших рук. — Механика! — восторженно кричал Гурьянов, перекрывая визг пилы. — Только управляй, да с головою... Китаев так радостно тряс руку десятни­ ка, точно не виделся с ним вечность. Он отпустил начальника участка и все остальное время бродил с Гурьяновым, ос­ матривая хозяйство. — Хорошо! Хорошо здесь, Гурьяиыч,— восторгался Китаев, глядя по сторонам, широко разводя руками и сжимая кулаки. А Гурьянов принимал эти слова на­ чальника за похвалу лесорубам и с еще большим азартом рассказывал ему о лю­ дях, об их делах. — Сейчас куда легче работать, Антон Гордеич, — говорил десятник. — Ребята с войны поприходили... Правду сказать, горячие, на работу шибко жадные... Когда неожиданно, Как всегда бывает в лесу, наступил вечер, Китаев решил остаться на участке. Он сказал Гурьяно­ ву, что ночевать придет к нему, и напра­ вился в контору. В сущности, он все увидел, обо всем расспросил, и если была необходимость задерживаться, то не больше, чем на пол­ часа, чтобы подписать бумаги, о которых говорил начальник участка. Но Китаев не хотел признаться в этом деле даже самому себе. Шофер, успевший познакомиться с ка­ кой-то девушкой, сидел с нею на скамье у конторы. Заметив Китаева, он искусно расшаркался перед знакомой, пожал ей руку и заторопился к мапшне. Китаев шел прямо к нему своим быст­ рым, широким и осторожным, охотничьим шагом, большой, широкоплечий, в рзс- стегнутой кожанке и высоких сапогах. Картуз он держал в руке и размахивал им в такт шагу. Глаза его сияли, он