Сибирские огни, 1947, № 4

поселки медных и железных рудников, с невысокими рублеными домишками, с ти­ хими немощеными улочками, опоясанные железнодорожной колеей. Дорога плавно спустилась в серую ка­ менистую лощину, полную такого отчаян­ ного грохота, что гул автомобильного мо­ тора в сравнении с ним показался не сильнее комариного жужжания. На дне лощит,I, между горами, буше­ вали гидромониторы. Толстые дымчато- белые струи воды мощно били в землю и крутили и ворочали- тяжелые камни, размьгвая золотоно<йгую породу. Над зем­ лей цветистыми арками повисали радуги, так шгзко, что, казалось, их можно было достать рукой. Китаев загляделся на эти радуги, и ему почудилось, будто в машину просочилась сырая, благодатная послегрозовая све­ жесть. Он с гордой радостью думал о Высоко- горсне, об этом маленьком уголке неслы­ ханно-богатого края, о людях, которые сделали его еще богаче и счастливое- Кто представлял себе десять лет назад, какими станут эти места? Машина осторожпо проползла по вися­ чему мостику и быстро взобралась по ка­ менистому склону на равнину. Чем ближе к тайге, тем сильнее кача­ ло и 'подбрасывало, тем чаще под колесами шипела вода. Но до участка было еще далеко. Машина медленно шла по старой гремучей лежневке, подолгу стояла на разъездах, пропуская тяжелые караваны грузовиков с лесом, и двигалась дальше. Дорога вилась посреди широко расступив­ шейся тайги, меж старых пней, которые чернели в рыжей прошлогодней траве. Лежневка часто проходила над водой, за­ тянутой неподвижной темнозеленой пеле­ ною ряски и потому похожей па глыбу нетронутого малахита. Иногда дорога вытягивалась по пря­ мой, и тогда впереди, где она превраща­ лась в узенькую тропинку, голубело не­ бо и, казалось, — там край леса и раз­ ливается река. Вскоре это место остава­ лось позади, а дороге еще не было конца. Но вот Китаев увидел впереди цервые избушки, маленькие, приземистые, изда­ ли очень напоминавшие улья. Начина­ лись владенья лесного участка. Китаев вьппсл из машины и, чуть припадая на одну ногу, которую успел отсидеть, зашагал к конторе. — Аптон Гордеевич! — воскликнул начальник участка, срываясь к нему на­ встречу. — Это я понимаю... А мы-то соскучились... Они поздоровались. Китаев, чтобы раз­ мяться немного, прошелся из угла в угол, окинул взглядом знакомую комнату. Все здесь было самодельное, на редкость прочное, неуклюжее, но милое — и письменный стол с массивными тумбами, и стулья, и твердый*диванчик. Начальник участка пододвинул Китаеву стул и, радостно моргая, проговорил: — Соскучились, ей-богу. И бумаг у нас шнакгажлось... — Нет, пет, дорогой, — улыбнулся и замахал руками Китаев. — Только сей­ час бумаг не подсовывай. Посидим еще, разберемся. А теперь пошли... Солнце пригревало, на свежих порубках одуряюще пахло хвоей .и древесной смолой. Повсюду лежали пепельно­ желтые, скрюченные полосы листвен­ ной и толстослойные янтарные клочья сосновой коры. Под ногами трещали жел­ тые сухие иголки, обломанные ветки, шуршала мертвая, жесткая трава. Длинными палками люди катили по* ближе к дороге разделанные и толстые, словно туши, стволы деревьев. Лесорубы собирали па участке сучья, один костер уже потрескивал, и синий дым низко стлался над поляной. Чуть дальше, в зеленом шумящем полу­ мраке леса гулко стучали топоры, звонко повизгивали пилы, то и дело раздавались громкие окрики лесорубов, и с нарастаю­ щим шумом, треща поломанными ветвями, тяжело ухало дерево, падая на землю. И хотя вокруг не переставали визжать пилы, стучать топоры, но после звука падения, казалось, на какую-то минуту' наступала тишина. И снова кто-то кри­ чал, снова тревожно нарастал шум и треск, и новое дерево медленно, грузно валилось на траву. Будто охваченный предчувствием, лес настороженно и беспокойно гудел, и этот трепетный, приглушенный гул, возникав­ ший там, где шел завал, утихал лишь в далекой сумрачной чащобе. А неподалеку 'распиливали и тесали свежие бревна, наращивали дорогу в глубь тайги. Китаеву показалось, что он видел уже когда-то и эту новую лежневку, еще не перепачканную автомобильными Нгинами, и этот лес с березамн, спрятавшимися под высокими зонтами сосен, н голубое прохладное небо над ними, и поваленную сосну с уродливой смоляной бородавкой на толстом стволе... Даже голоса людей по­ казались ему тоже очень знакомыми. ■Он смотрел вокруг, прислушивался, и то, что делали здесь люди, их окрики, трудовое напряжение, дарившее здесь, и словно сам воздух, все-все вдруг необык­ новенно ясно оживило в его памяти те