Сибирские огни, 1947, № 4

волнистыми, спокойными горами, повиты­ ми лиловой дымкой. Титов смотрел на город, и по его ли­ цу можно было угадать, что он очень до­ волен и высотой, на которую взобрался, и всем, что было видно отсюда, и, вполне рдаможно, всем на свете. А Китаев вспомнил вдруг обо всем, что не давало ему покоя эти дни, нахмурился невольно и поглядел на часы. — Завтра обязательно выведем под крышу, — говорил Титов, провожая на­ чальника. — А насчет помощи — это липшее, Антон Гордеевич. Как-нибудь справимся сами, — добавил он с уверен­ ностью и с просьбой в голосе. Китаев побывал еще на двух участках, но, хотя дела всюду шли вполне хорошо, не испытал, как бывало в таких случаях, радостного удовлетворения, и на душе у него не стало покойнее. Когда он приехал со строительства до­ мой, уже вечерело. Саши не было. Она забегала пообедать, покормить Вовку и снова ушла в больницу. Китаев прошелся по комнатам, потом расстегнул гимнастерку, скинул ремень, взял с полки книгу, из которой торчала вместо закладки обгорелая спичка, и вы­ шел во двор. Как только он появился на крыльце, Вовка закричал: «Папка, папка», — и помчался в нему, налегая изо всех сил на педали грехколеснсго, порядком расшатан­ ного велосипеда. Китаев поцеловал смуглый и влажный лоб сына и, неспеша, двинулся в ска­ мейке. Вовка ждал, что отец, как всегда, под­ нимет его вместе с велосипедом, подержит в руках и потом уж поцелует, — так было куда интереснее. Но сегодня отец забыл это сделать, а Вовка не решился напомнить ему, потому что у отца было сердитое лицо. — Ты уже совсем пришел? — спра­ шивал Вовка, следуя за ним. — Ты боль­ ше не пойдешь на работу? — Нет, не пойду. — А нам почтальон новую «Мурзилку» принес. — Интересную? — Красивую-раскрасивую. Только мама не читала мне, у нее не было времени... А у тебя есть время? — Я сначала сам немного почитаю. Хорошо? — сказал Китаев, перебирая пальцами светлую и жесткую чолку си­ ла. — А ты покатайся... Вовка надулся ,и повернул обратно. Деревянная некрашеная скамейка стоя­ ла на краю небольшого двора, у крутого каменистого обрыва, заросшего кустарни­ ком и старыми соснами, сбегавшими к самой реке. Заходило солнце, и Лосьва, которая вы­ глядела отсюда, с высоты, не шире обыч­ ной канавки на литейном дворе, казалось, была полна кипящего расплавленного ме­ талла. Китаев сел на скамью, раскрыл книг/, но поминутно отрывался, — мешали ка­ кие-то голоса на улице, мешал острый в и з г оси в Вовкином велосипеде, мешало, может быть, и это пылающее тревожное небо. Вовка время от времени подъезжал к нему, спрашивал: — Ты уже сам почитал? Когда стало темно и прохладно, Китаев заложил пальцем страницу, крикнул сы­ ну: «Поехали!» и направился к дому. Вовка тотчас принес ему «Мурзилку», сам разделся с небывалой охотой и лег в г.роватку. Китаев читал подряд страницу за стра­ ницей, стишки и сказки, и вдруг заме­ тил, что Вовка спит, трогательно заки­ нув ручонки за голову. Во сне он улыбал­ ся, длинные темные ресницы его слегка вздрагивали, брови шевелились, — маль­ чишка, видимо, продолжал путешествовать в мире волшебной сказки. Китаев осторожно укрыл его, погасил свет и на цыпочках вышел в свою ком­ нату. Он снова взял книгу, лег на ку­ шетку, но, не успев прочитать и страни­ цы. неожиданно уснул. Проснувшись, Китаев стал мучительно припомнпать, на какой странице остано­ вился, но припомнить не смог, а книги возле него почему-то не оказалось. Тогда он встал и увидел, что за окном ночь. Книга лежала на письменном столе, ря­ дом с ней Китаев нашел продолговатый клочок бумаги, похожий на бланк ре­ цепта. На бумажке рукою Саши было написано: «Антоша! Вот уже и мирное время, а мы почти не видимся. Пожалела тебя будить. Что с тобой? Неприятности? Ты не делишься. Страшно устала — три операции. Ужин на столе. Целую. Саша». Китаев держал в руках записку и ду­ мал о том, что они действительно редко видятся, редко бывают вместе. Но тем удивительнее и неприятнее были сашипы вопросы. Что она могла заметить? Что вообще можно было заметить?.. Впрочем, Саша всегда утверждала, что ей доста­ точно взглянуть даже на спину, чтобы угадать, какое у него настроение... Китаев сложил записку, спрятал ее зачем-то в карман и пошел в спальню.