Сибирские огни, 1947, № 4

— Понимаешь, — наконец, проговорил он тихо, — вспоминаю вот все, а на ду­ ше и вроде хорошо и чего-то нехорошо... — Бывает, — не задумываясь, сказал Мусатов, глядя в окно. — У меня после института было такое. — Э-э, после института совсем другое, — с грустным оживлением перебил его Китаев. — После института — все за­ гадка, все впереди... Ему пришла на память та необыкно­ венная июньская ночь после защиты дип­ лома, белая ночь, полная неясных, но ра­ достных надежд па будущее, и он тихо повторил: — Нет, после института совсем дру­ гое... А теперь не то... — Почему же не то? — изумился Му­ сатов. — А потому, что город уже есть. Скажи, потребуется когда-нибудь опять ставить сюда «кукушку»? Никогда. Ж прекрасно. Понимаешь, город уже есть. Он еще растет и будет расти, но он су­ ществует, он уже появился на карте. Пет, я не могу объяснить... — Все ясно. Когда кончаешь любимое дело, всегда тоска заедает, расставаться неохота. К тому же ты, брат, сильно устал, это видно... Китаев остановился посреди кабинета, поглядел на стенные часы. —■Мы собирались рассмотреть проек­ ты, потом совещание по жилищному и третья очередь. — Это другой разговор, — живо ото­ звался Мусатов. — Знаешь, одна знако­ мая зубная врачиха сказала мне когда-то: «Воспоминания и старые письма — эго гнилые зубы...» Здорово, а? — Пожалуй. — согласился Китаев, улыбаясь. — Тащи-ка чертежи... Уходя из кабинета, Мусатов умудрился загреметь стульями, стоявшими за длин­ ным столом для заседаний, и Китаев от души засмеялся, глядя ему вслед. «Наверное, Мусатов прав, — подумал Китаев, — это усталость...». Конечно же, он устал. В последний раз ему довелось отдыхать шесть лет назад. А какие это’ были шесть лет! Даже такой железный организм, как у него, мог осно­ вательно изработаться. Впрочем, стран­ но, — он все время чувствовал себя от­ лично. А что, если усталость тут не причем? Кто, если это самая обыкновенная хандра? «Старость, — решил Китаев. — На­ чало старости...» — и какое-то холодное оцепенение сковало все его тело. Китаеву страшно захотелось посмотреть на себя в зеркало. Он оглянулся по сто­ ронам, но ничего не нашел, кроме тол­ стого зеленоватого стекла на столе. Тогда он вспоминал о Вере Николаевне и позвал секретарпгу. — Простите, Вера Николаевна, — ска­ зал он. зачем-то перелистывая бумаги.— Нет ли у вас зеркальца? Она сняла очки, неуверенно переспро­ сила: — Зеркальна? — Да, да, такого маленького зеркаль­ ца, — нетерпеливо проговорил Китаев, все еще не отрываясь от бумаг. — По- моему, все женщины при себе носят... Вера Николаевна ушла и через мину­ ту вернулась, держа в руках маленькое круглое зеркальце. — Благодарю вас, я принесу... — ска­ зал Китаев, осторожно беря зеркальце обеими руками. В дверях Вера Николаевна обернулась, окинула начальника удивленным, встре­ воженным взглядом и бесшумно вышла. Обычно Китаев смотрелся в зеркало по утрам, когда, тихо напевая что-нибудь се­ бе под нос, покрывал свои щеки бело­ снежной потрескивающей пеной. Случа­ лось, он обращал иногда внимание на ка­ кую-нибудь морщинку, но ни разу не за­ думывался, новая она или, быть может, еще из института. К тому же он всегда торопился. Теперь Китаев увидел широкое смуглое и обветренное лицо с голубоватосерыми, правда, не очень большими, но молодыми, безусловно, молодыми и задорными глаза­ ми; из-под рыжеватых, выгоревших бро­ вей они смотрели пристально и, кажется, немного насмешливо. На высоком лбу и у глаз белели тон­ кие неглубокие морщинки. Кто знает, бы­ ло ли их столько, сколько полагается иметь в тридцать семь лет, или даже чу­ точку больше, — во всяком случае, они не портили его лица. Что же касается шевелюры, то и в пей не замечалось ни­ чего угрожающего. Она была русая, гу­ стая, раскидистая, и велика ли беда, ес­ ли в ней с огромным трудом можно было отыскать несколько серебристых волосков! «Какая же эго, к черту, старость? — обрадованно подумал Китаев.—Чепуха...» В узенышх щелках глаз, окруженных светлыми лучиками морщинок, теперь тре­ петали голубоватые, юношески-озорные искорки. Зеркальце было так мало, что в нем никак не "могла поместиться широкая довольная улыбка. Так праздно Китаев никогда не смот­ релся в зеркало. Но то, что он увидел, успокоило его, правда, не надолго.