Сибирские огни, 1947, № 4

умер, чтобы все наши люди узнали ю нем и его друзьях, и об этих страдных, полных труда и крови, днях на Лысой горе. Расстегнув карманы володиной гимнастерки, я вынул его вещи.- красноармейскую книжку, перочин­ ный нож, вечное перо, которым он писал свои письма, удостоверение ремесленного училища. В полдень мы хоронили всех уби­ тых в этом бою. Их было семнад­ цать. Бойцы вырубили в граните братскую могилу, положили мерт­ вых, засыпали их свежей травой и завалили щебнем. На самом верху могилы мы положили тяжелый ка­ мень, отбитый вражеским снарядом -от гранитной скалы. Раненый пуле­ метчик Вася, который не захотел уходить в госпиталь, обломком шты­ ка высек, на этом камне выпуклую красноармейскую звезду. Вечером я простился со всеми бой­ цами, обнялся с Глузом и, в пос­ ледний раз взглянув на могилу, медленно побрел вниз к поляне, где меня ждал боец с лошадьми. Поху­ девший за трое суток Орлик ра­ достно заржал, увидев меня. Я вы­ нул из сумки кусок черствого хлеба и протянул ему. Он, шевельнув бар­ хатной губой, осторожно захватил хлеб и, хрумкая, проглотил его. Вскочив на коня, я съехал по тро­ пинке к реке и поскакал налево, в дивизию Щагина. Гораздо позже, находясь под Туапсе, я узнал, что Марцели и его товарищи еще раз приходили на по­ ляну, и после этого второго свида­ ния, вся первая рота двадцать пер­ вого словацкого мотополка во гла­ ве со своим командиром надпоручи- ком Войтеком Марцели, со всеми офицерами и оружием добровольно перешла на сторону Красной Армии. На правом крыле дивизии Аршин­ цева находился полк, обороняющий Волчьи Ворота. Эта теснина была единственным удобным проходом в направлении на юго-восток, к же­ лезной дороге Майкоп — Туапсе, и немецкое командование сделало Волчьи Ворота объектом ожесто­ ченных атак. Волчьи Ворота лежали между дву­ мя высокими, поросшими лесом го­ рами. Среди узкой теснины протека­ ла горная река Псекупс, впадающая в Кубань. Вдоль быстрой реки, бере­ га которой были загромождены ва­ лунами, пролегала дорога. У входа в теснину, на северной стороне, нахо­ дилось селение Безымянное, а, у вы­ хода, там, где река Псекупс разли­ валась двумя рукавами, — селение Фанагорийское. От Безымянного до Фанагорийского было всего пять километров и, казалось, немцы лег­ ко могли пройти это расстояние. Но как раз посредине, между двумя се­ лениями, и лежала теснина Волчьи Ворота, протяженностью до двух километров и шириной не более трехсот метров. Если бы немцам удалось про­ рваться через Волчьи Ворота и взять Фанагорийское, они через до­ лину реки Псекупс вышли бы к Елисаветпольскому перевалу и уда­ рили бы в тыл нашей группировке, обороняющей Хадыженскую, а по­ том двинулись бы на Туапсе. Как немцы ни пытались сбить полк с его позиций, как ни обстре­ ливали из пушек и минометов, как ни бомбили с воздуха, — они ниче­ го не могли сделать: из селения Безымянного, лежащего у входа в теснину, ни один немец не смел по­ казать носа. Командир полка майор Ковалев был любимцем всей дивизии. Отва­ га и пылкость были отличительны­ ми чертами его характера. Солдаты его очень любили. Аршинцев в нем души не чаял, и он своей храбро­ стью и какой-то неподражаемой ловкостью, своими постоянными удачами, которые все называли «ко- валевским везением», — целиком оправдывал эту горячую любовь к нему. Ковалев расположил свои ба­ тальоны на обеих высотках, замы­ кающих теснину с боков, расставил пулеметы и минометы на скатах, на дне теснины, за валунами, выставил отборные команды охотников на тропах, отлично пристрелял из пу­ шек ближние подступы к Волчьим Воротам, посадил на деревья сотню великолепно натренированных снай­ перов и, таким образом,' наглухо запер Волчьи Ворота.