Сибирские огни, 1947, № 4

Поужинав, мы с Володей долго не .могли уснуть. Накрывшись его шинелью, мы лежали и смотрели в звездное небо. Ворочаясь с боку на бок и поку­ сывая сухую травинку, Володя стал рассказывать мне о ремесленном училище, в котором он учился, о каком-то невиданном токарном станке, о мастере, который за один раз мог выпить четверть водки.' По­ том Володя вспомнил о письмах, которые ему нужно было завтра на­ писать. — Четыре письма, — сонным голо­ сом бормотал он, — одно про уби­ того ефрейтора Ивлева в город Щигры, у него там жинка и двое детей... одно про Витьку, которого вчера поранило осколком, матери надо написать в село Рощино, Во­ ронежской области,., потом про этих двух... про Погосяна и про Те­ рехова... Уснули мы поздно. Над нами ше­ лестели дубы, и между дубами, точно голубоватые искры, носились светляки. Стрельбы не было, а была такая тишина, что мы слышали, как со старых дубов падали вниз жолу- \ ди и как шуршали крыльями лету­ чие мыши. На рассвете я проснулся от дико­ го грохота и жары. Ниже того места, где мы лежали, горели дубы, а еще ниже, там, где были сложены наши мины, что-то трещало, сверка­ ло, вспыхивало красноватым пламе­ нем. Над горой с воем проносились немецкие штурмовики, на голой вершине бесновались какие-то тем­ ные фигуры, и я вдруг понял, что там сейчас идет яростная рукопаш­ ная схватка. Володи рядом со мной 'не было. Мимо меня куда-то пробе­ жал старшина Глуз с ручным пуле­ метом. Он широко раскрыл рот, должно быть что-то крича, и на хо­ ду стрелял. За ним кинулись какие- то бойцы с винтовками наперевес. Правее меня с треском упало боль­ шое дерево и повалил черный дым. Охваченный противным чувством страха и не понимая, что происхо­ дит, я хотел было вскочить, но ме­ ня дернул за ногу лежавший рядом боец, и когда я оглянулся и увидел его бескровное лицо, он движени­ ем головы указал мне влево. Там, в двадцати шагах от нас, прячась в папоротнике, ползли словаки. — Кидай гранату! — крикнул боец. Гранаты у меня не было. Схватив винтовку, я выстрелил два раза, но вдруг там, где ползли словаки, вспыхнуло пламя. Над моей голо­ вой просвистели осколки и сверху посыпались срезанные осколками ветки. Это бросил гранату ефрейтор Сартоня, лицо которого на секунду мелькнуло передо мной в кустах. Еще через секунду я увидел пуле­ метчика Васю. Его счетверенный пулемет, повернутый стволами вниз, бил прямо по зирослям папоротни­ ка. Пулемет ходил ходуном, а Вася, полуголый, окровавленный, страш­ ный, кричал одно слово: «ага-а!» «ага-а!» Потом по вершине горы пробежа­ ли наши бойцы, человек двадцать. Впереди бежал старшина Глуз. Я вскочил и, не понимая, куда они бегут, побежал за ними, услышал их хриплый крик: «ура-а». В эту минуту крики стали сти­ хать, где-то внизу одна за другой разорвались две мины. Рядом со мной, тяжело дыша, заглатывая слова, Глуз кричал в телефон: — «Донец!»... «Донец!»... В пять ноль-ноль атака противника при поддержке авиации отбита. Про­ шу патронов и мин. Я поднялся и стал на колени. Уже совсем рассвело. По скату горы полз беловатый дым. Рядом со мной, раскинув руки, лежал мертвый Володя. Он лежал не по- детски длинный, с полуоткрытыми застывшими глазами, с восковым лицом. Черная штанина его гряз­ ных, залитых кровью брюк задра­ лась, обнажая ногу. На подошвах ботинок, изодранных камнями, на­ липли глина и сухие стебли травы. Закусив губы, я смотрел на Во­ лодю и думал: «Ты обо всех своих мертвых друзьях, милый мальчик, писал письма. Куда же о тебе на­ писать? Кому рассказать о твоей смерти? Где твой дом и где твои родные?» И еще я подумал, что когда-нибудь напишу о Володе и о том, как по-солдатски просто ов