Сибирские огни, 1947, № 4

— Значит, по-твоему выходит, что только под Сталинградом надо биться на всю силу, а тут, на горе Лысой, можно так себе, шалтай- болтай? — Нет, Вася, 1— сдвинул брови Степанов, — не шалтай-болтай. По­ тому что отдай мы Лысую, а потом еще три горы, а потом Кавказ, — Гитлер и перекинет отсюда всех своих солдат под Ленинград или под Сталинград. А мы вот держим гору Лысую, и немец не может уве­ сти отсюда ни одного солдата. По­ нятно теперь тебе это или непонят­ но? — Понятно, — усмехнулся Вася. Он встал, расправил великолеп­ ные галифе, провел ладонью по красному канту и, насвистывая, ушел к своему счетверенному пуле­ мету. Солнце поднялось уже довольно высоко. Я лег на траву под огром­ ным буком, вынул из полевой сумки бумагу и карандаш и стал писать корреспонденцию о ночной атаке. Че­ рез! несколько минут ко мне подо­ шел Володя и, вертя в руках само­ пишущую немецкую ручку, попро­ сил пять листов бумаги. — Зачем тебе так много? — спро­ сил я. — Ночью у нас убито семь бой­ цов, а трое тяжело ранены. Надо написать письма родичам. Я разор­ ву пять листов пополам и как раз хватит на десять писем. — Почему же должен писать именно ты? — А мне все наши бойцы дали свои адреса, — вздохнул Володя, — ты, говорят, парень грамотный, в случае чего отпишешь семьям как следует, не так, как писаря в полку пишут, которые нас в глаза не виде­ ли. А семье, говорят, хочется, чтоб о родном человеке было написано хорошо. Я дал Володе бумагу, он акку­ ратно разрезал ее плоским немец­ ким штыком, лег на живот и, поду­ мав, 'стал писать. Писал он медлен­ но, покручивал круглую головку своей трофейной ручки, — на обрат­ ной ее стороне был многоцветный карандаш, — часто смотрел куда-то вдаль, словно вспоминал что-то, по­ том снова начинал писать, стара­ тельно выводя зеленые и красные строки. Закончив первое письмо, он начал быстро его складывать, но потом тряхнул белесым чубом и застенчи­ во протянул.мне: — Вот, поглядите. Про Кулагина написал, дочке его. Прочитайте и скажите мне, как ваше мнение. Мо­ жет, там чего нехватает. — Давай, посмотрю, — сказал я. «Дорогая гражданка Ольга Пав­ ловна Кулагина, — писал Володя, — сообщаю вам, что ваш папа, сер­ жант Павел Иванович Кулагин, мой навеки незабываемый боевой друг, в ночь с третьего на четвертое сен­ тября 1942 года героически погиб при' обороне важнейших позиций на энской горе. За день до этого он истребил в бою великое множество немецких бандитов, и сам1был ра­ нен в левую руку, но гордо отка­ зался итти в полевой госпиталь и остался на боевом рубеже до кон­ ца своей честной жизни. Погиб он в ясную лунную ночь от разрывной вражеской пули, и когда умирал, то умирал спокойно и только просил меня написать вам, чтоб вы не го­ ревали и хорошо смотрели за свси.м дорогим братиком. Если вам чего- нибудь надо помочь, вы напишите мне по приложенному воинскому ад­ ресу, а я сообщу, что следует, ва­ шим властям. С боевым приветом, остаюсь уважающий вас и пережи­ вающий ваше тяжелое горе, боец Владимир Петрович Череда»... Я протянул Волод^ письмо, и хоть мне сильно хотелось обнять и поцеловать этого милого парня, я не сделал этого, а только сказал: ,— Очень хорошо, Володя. Просто и хорошо. Пока мы с Володей писали, с мо­ ря подул сильный ветер, небо затя­ нулось тучами и к полудню пошел холодный мелкий дождь. Яркие краски вокруг сразу потухли, раста­ яли в свинцово-серой пелене дождя. Усевшись под кустами, бойцы на­ крылись шинелями, плащ-палатками, мешками и сидели, как нахохлен­ ные куры. Не было слышно ни одно­ го выстрела, в густой листве шумел ветер, обильные дождевые ручьи, пенясь, бежали по каменистым ска­ там горы.