Сибирские огни, 1947, № 4

Но мне не хотелось оставлять рабо­ ту и я, сплевывая противную гу­ стую слюну, продолжал долбить. Время от времени я прекращал работу и осматривался. Залитая лун­ ным' светом вершина горы была усея­ на лихорадочно работающими людь­ ми. Многие бойцы сняли гимнастер­ ки и работали полуголыми — их согбенные спины поблескивали го­ лубоватыми пятнами. Четыре или пять человек уже не могли поднять тяжелую железную ось и сидели, опустив головы. К ним подходили другие, те, которым нехватало ин­ струментов, брали ломы и начинали долбить. Выгребая щебень, я почувствовал прикосновение чьей-то руки к мое-му плечу и обернулся. Передо мной стоял маленький горбоносый боец. Шея его была перевязана каким-то серым платком, глаза блестели. Он беспрерывно сморкался и кашлял. — Тут надо подсечь немножко сбоку —- и хватит, — простужен­ ным голосом ;сказал боец, — а то вы совсем умаетесь. Довольно с ме­ ня этой ямки. — А кто вы? — Я первый номер, ефрейтор Куприн н Сартоня, —• охотно ответил горбоносый, — для моего «Максима» это гнездо, значит, будет. Маленький Сартоня чихнул, за­ кашлялся и виновато' усмехнулся: — Мучает меня кашель. Простыл я. Двое суток лежали мы с дядей Антоном в плавнях. Ему ничего, а я простыл. — А кто это дядя - Антон? — ■спросил я, принимаясь за работу. —■Боец наш, Антон Гаврилыч. Ухналь, кажись, по фамилии. Мой второй номер. Сартоня вздохнул и сказал: — Ну, вы тут подравняйте сбоку — и хватит. А мы с дядей Антоном нриволокем пулемет. Он ушел, а я снова склонился над ямой. Рук я уже почти не чувство­ вал, натертые до крови ладони го­ рели, как в огне, ноги подкашива­ лись. Ужасная жажда мучила меня. Но вот сзади раздались мелкие ша­ ги и появился, наконец, Володя. Он бережно прижимал к груди обши­ тую кожей словацкую флягу. — Пейте, — сказал он, задыха­ ясь, — умучился, пока нашел. Взяв из его рук флягу, я заметил, что он облизывает языком сухие губы и смотрит на флягу, как го­ лодный щенок. — А ты сам пил? — спросил я, отводя флягу. —- Нет, зачем же? — обиделся Володя. — Я обыскал двадцать семь мертвяков. Только у пятерых нашел фляги, и то без воды. Я по каплям слил в одну. Тут полстакана будет. Пейте. Мы разделили с Володей теплую, пахнущую тиной воду. Пока мы пи­ ли, к старшине Глузу, который не­ подалеку от нас возился с ручным пулеметом, подбежал боец с вин­ товкой и сказал вполголоса: — Товарищ старшина! Я от сер­ жанта Рудяшко, из секрета. Там у противника чего-то шевелятся. То вроде спали, а сейчас зашумели. И потом больно много немецкого раз­ говору слышно, и словаки ругаются. ■— Хорошо, — сказал Глуз, — ступай и скажи Рудяшко, чтоб глаз не спускал с противника. Ежели что, отходите к боевому охранению без выстрела. Как только противник дойдет до второй полянки, где я на дубе повесил бинт, открывайте стрельбу ему в спину. Забеги в бое­ вое охранение к Федькину и пере­ дай это мое приказание. Понятно? — Так точно, понятно. — Ступай, выполняй Пригибаясь на ходу и поддержи­ вая правой рукой винтовку, боец убежал. Глуз поднялся, щелкнул круглым диском пулемета, осмотрел работающих людей и громко ска­ зал: — Отдых на десять минут. От места работы не отходить. Винтов­ ки держать при себе. Курить в ку­ лак. Командирам отделений полу­ чить воду, по кружке на отделение. Выполняйте. Стук ломов моментально прекра­ тился. Стало тихо. Люди, как под­ сеченные, упали на землю и легли на спину. Так они лежали, дыша, точно загнанные лошади. Кто-то подкатил бочёнок. Послышалось хлюпанье, негромкий перестук кру­ жек. Чей-то визгливый и сердитый голос прорвал тишину: