Сибирские огни, 1947, № 4

— Сколько? — переспросил я. — Метров полтораста. На чет­ вертой полянке отсюда. Там у меня впереди боевое охранение и секреты стоят. — Давно перестали стрелять? — Часа два будет. Как загнали его за отметку Синий Крест, так он и затих. Ну, и нам незачем патроны тратить. Глуз посидел молча, вздохнул, почесал затылок и сказал: — Вы тут отдохните, а я схожу, узнаю насчет ломов. Каторжная ночь нам предстоит. До утра хоть паршивенькие щели надо выдол­ бить... «Каторжная ночь» началась через полчаса. К вершине горы Лысой подошел маленький караван иша­ ков, на которых были нагружены ломы, наспех сделанные из тележ­ ных осей, винтовочные! патроны в картонных коробках, пулеметные ленты, гранаты, мешки с сухарями и бочёнки с (водой. Молчаливые про­ водники абхазцы быстро разгрузи­ ли все это, взяли тяжело раненых и исчезли в леоной чаще. Старшина Глуз собрал всю роту на вершине горы, пересчитал людей — в нали­ чии оказалось девяносто шесть че­ ловек — и негромко сказал: — Тут прислано шестьдесят ло­ мов. Сейчас мы приступим к работе над оборонительными сооружения­ ми. До утра! нам надо выдолбить четыре пулеметных гнезда, десять щелей и два хода сообщения про­ тяженностью в тридцать метров. Места укажут командиры взводов. От работы освобождаю только ра­ неных. Приступить к работе. Люди разошлись в разные сторо­ ны и, получив ломы, застучали ими о камень. Ыочь была тихая, безвет­ ренная. Внизу, над лесом, светила полная луна, озаряя гору чистым голубоватым светом. Тяжелые ло­ мы с глухим звоном падали вниз, высекая из гранита красные иск­ ры. Над горой слышалось хриплое дыхание работающих людей. Куски битого щебня с шуршаньем разле­ тались по сухой траве, а крупные камни катились. куда-то вниз. Мне странно было слушать этот частый перестук ломов в такой непосредст­ венной близости от противника, и я почему-то думал, что вот-вот долж­ ны загрохотать выстрелы и с север­ ной опушки темнеющего неподале­ ку леса должны выскочить враже­ ские солдаты. Мне было стыдно за эти мысли, но очевидно, не я один так думал, по­ тому что многие бойцы — я это ви­ дел — часто останавливались и, приподняв лом, склонив голову на­ бок, прислушивались, потом начина- ли долбить гранит осторожными движениями, опуская лом совсем тихо. — Чего оглядываетесь? — вдруг закричал Глуз. — Боитесь, чтоб не услышали? Долбайте как следует! А то стукаете, будто дятлы на дубе! Ломы застучали сильнее и чаще. Сквозь дробный перестук и резкий скрежет железа о камень слыша­ лось все более тяжелое и хриплое дыхание людей. Запахло крепким соленым потом. Володя Череда — он работал неподалеку от камня, на котором я сидел — остановился, вы­ тер рукавом лоб и сказал: — Водички бы испить... Но воды было очень мало, ее рассчитали по каплям, и Глуз за­ претил прикасаться к бочёнкам без разрешения. — Там на южных склонах есть словацкие фляги, — сказал я Воло­ де, — и потом там есть трупы... По­ ищи на поясах... они держат фляги слева, на поясе... Я взял из рук Володи тяжелый лом и стал долбить пулеметное гнездо, а Володя, шмыгнув носом, выждал, пока Глуз отвернулся, и убежал в лес. Гнездо, над которым он трудился, было выдолблено, примерно, в чет­ верть глубиной. Опершись на ребро гнезда, я стал долбить дальше. Лом был теплый от володиных ладоней, он легко падал вниз, но высекал из гранита только мелкие камешки. Я решил бить сильнее, стал поднимать лом повыше и с силой опускал его на твердый и звонкий гранит. Потом я отставлял лом, ложился на живот, ладонями выгребал мелкий щебень, а крупные камни сбрасывал в сто­ рону. Вскоре я запыхался. Во рту у ме­ ня пересохло, глаза заливал едкий пот, сердце 'стучало, ладони горели.