Сибирские огни, 1947, № 4

Они вынырнули откуда-то справа, из лощинки, и неслись к вспаханно­ му полю. Опять часто и дружно защелкали противотанковые ружья. Совсем ря­ дом с нами ударила замаскирован­ ная бурьяном пушка. Там, где шли танки, заполыхало пламя, но я не успел понять, что произошло. Впереди рвануло землю и засыпало меня. Когда я поднял голову, один из немецких танков, скрежеща гу­ сеницами, пронесся мимо нас. Мне казалось, что уже все кончено, но вдруг вслед этому танку полетели гранаты. Я видел, как он загорелся, и черные фигуры немцев замелька­ ли вокруг него. Над самым моим ухом дробно рассыпалась автомат­ ная очередь. Стрелял капитан. На одну секунду я заметил его потную щеку и злой прищуренный глаз. В хаосе звуков — хлопанье, скреже- танье, свисте — кто-то отчаянно кричал... Только в минуты коротких пере­ рывов, когда затихали танковые атаки, мы замечали, как высоко поднялось солнце. Но атаки следо­ вали одна за другой, и казалось, что этот адский грохот никогда не прекратится. Уже поредел батальон, уже капитан вывел из совхозных сараев два резервных взвода, уже по всей степи ползли раненые, и сотни немецких трупов темнели пе­ ред пахотой, но атаки не прекраща­ лись. В шестом часу вечера контужен­ ный в плечо капитан уполз в зем­ лянку, что-то кричал в телефон — я слышал его злой, надтреснутый го­ лос, — потом вернулся, осмотрел поле и коротко 'бросил: — Приказано дождаться темно­ ты и отходить на Пашковскую. — Почему? — удивился я. — Потому, — страдальческим го­ лосом сказал капитан, —. потому что... немцы прорвали фронт где-то левее нас и ворвались в Краснодар. — Так, может, мы уже не добе­ ремся до кубанской переправы? — испуганно спросил покрытый потом и кровью лейтенант. — Доберемся, — уверенно отве­ тил капитан, — переправу держит наш полк. Там сейчас полковник Аршинцев. Полковник нас не оста­ вит... К вечеру атаки утихли. Немцы устремились на наш левый фланг и бросили в прорыв всю свою танко­ вую дивизию. Над Краснодаром багровело небо. Неумолчный грохот доносился оттуда, и мы, лежа в землянке, слушали этот грохот. В девятом часу батальон стал медленно отходить к разъезду Ло- рис, оставляя Краснодар левее. Ког­ да мы вышли из землянки, я уви­ дел в траве труп бойца. При свете пожара лицо его казалось красным. Он лежал На спине, широко раски­ нув большие руки. Правая рука мертвеца крепко сжимала винтовку. Это был Дмитриенко, тот самый боец, который привел меня в третий батальон. Я взял его винтовку и по­ брел по степи вслед за товарищами. В два часа ночи мы перешли Кубань... .j . * * v Над степью странно ползет тем­ нобагряное небо, а в небе светится тусклое солнце, очерченное строго, как в закопченном стекле. Все кру­ гом горит: горят апшеронские и нефтегорские промыслы, горят май­ копские дома, краснодарские заво­ ды, кубанские станицы, в степи горят стога хлеба и уже скошенные травы. Черный дым поднимается к небу, застилает весь горизонт и медленно ползет по ветру. Армия отступает. По горячему асфальту адыгейских дорог движет­ ся нескончаемая вереница автомо­ билей, телег, пешеходов. Словно се­ рые солдатские шеренги, стоят над дорогами высокие тополи, и поник­ шая листва их осыпана пылью. Впереди — горы. Они синеют над степью извилистой полосой, точно откуда-то с юга поднимаются тя­ желые дождевые тучи. В густой си­ неве гор светлеет прозелень лесов, а кое-где видны бело-розовые верши­ ны скал. Какие они, эти горы, и что нас ждет в горных лесах? После остав­ ления Краснодара все говорят толь­ ко о горах. Старые партизаны вспоминают потаенные тропы в ущельях, охотники предвкушают прелесть охоты на диких кабанов, запасливые. интенданты готовят