Сибирские огни, 1947, № 4

стить почти полкилометра, иначе машины загрузнут. — У вас нет леса? Вон вокруг ле­ жат копны пшеницы. Мостите пше­ ницей! — Как пшеницей? — Обыкновенно! Или вы думаете оставить пшеницу немцам? Выпол­ няйте приказ! В лощине закипела работа. Пока санитары перевязывали раненых, ты­ сячи людей. забегали по полю и стали стаскивать в лощину пшенич­ ные снопы. Огромные золотистые снопы, отягощенные пышными ко­ лосьями, укладывали в грязь по шесть штук в ряд. Скоро в лощине протянулась длинная гать из пше­ ничных снопов. Сердито урча, по снопам пошла первая машина, за ней вторая, третья, четвертая... Через полтора часа, когда над степью загудели немецкие самоле­ ты, перед проклятой лощиной почти ' никого не былб. Только высокий полковник одиноко сидел на под­ ножке своей забрызганной грязью машины и, задумавшись, осторожно, точно лаская, перебирал на ладони янтарные зерна пшеницы. — Кто этот человек? — спросил я офицера, который проходил мимо меня с бутылкой воды. — Командир трижды краснозна­ менной и ордена Ленина Иркутской стрелковой дивизии полковник Бо­ рис Никитич Аршинцев. Наш на­ чальник, — с гордостью ответил молодой офицер. Глядя на Аршинцева, я не знал тогда, что судьба сведет меня с этим изумительным человеком в го­ рах Кавказа. * * * Как в тумане, промелькнули мимо меня сотни кубанских станиц с се­ рыми от пыли придорожными топо­ лями, с горящими гумнами, с пла- ^ чцими на дорогах женщинами, змотанная в беспрерывных тяже­ лых боях, наша армия, выполняя приказ командования, где-то в сте­ пях, между Кущевской и Тихорец­ кой, сдала оборонительные рубежи соседней армии, оторвалась от про­ тивника и повернула на юго-запад, отходя в направлении на Майкоп и Краснодар, куда, форсировав Кер­ ченский пролив, устремилась крым­ ская группа немцев. Перед командованием армии, стала серьезная задача: в течение нескольких дней собрать истрепан­ ные части, укомплектовать их толь­ ко что призванными из кубанских станиц людьми, довооружить и не­ медленно занять рубеж обороны се­ вернее Краснодара. После недолгой стоянки в Май­ копе, я выехал — через Белоречен­ скую, Пшехскую, Черниговскую, Имеретинскую — на Саратовскую, где расположился второй эшелон армии. Саратовская, большая казачья станица, стоит на .реке Псекупс. Ре­ ка мелкая, с поросшими кустарни­ ком крутыми берегами. Все станич­ ные сады заполнены машинами. Из­ городи в садах поломаны, трава по­ топтана. Много жителей уходит в горы, вокруг неразбериха и столпо­ творение. С трудом разыскав полит­ отдел тыла, я узнал дислокацию на­ ших войск за Краснодаром и решил, отдохнув за ночь в Саратовской, к утру выехать на передний край. Боец из комендатуры отвел меня в хату колхозницы Марии Цимбал. Мария, медленно перебирая разло­ женные на полу яблоки, рассказала мне, что муж ее без вести пропал в Крыму, что она осталась с пятилет­ ним сыном Ваней и сейчас не знает, что делать. — У нас кругом Саратовской стали ходить какие-то бандиты, — говорила Мария, — никому из кол­ хозников ни прохода, ни проезда нет. Ha-днях убили в лесу двух женщин, ограбили совхозный склад. Я спросил у Марии, почему в Са­ ратовской так много детей, — по улицам станицы дети ходили группа­ ми по десять—пятнадцать человек. — Это ленинградские дети, — объяснила МарияЛ— Привезли их сюда к нам весной, еле живых: шейки тонюсенькие, ножки тоню­ сенькие, сами желтые, прямо жал­ ко глядеть, а сейчас только поправ­ ляться стали, и опять их увозят ку­ да-то в горы... Вот они и ходят по станице, прощаются с нашими де­ тишками. Постлав под деревом домоткан­ ное рядно, я лег и закурил. Уже