Сибирские огни, 1947, № 4

горые не выдержат конкурса, ждет его безжалостный топор. Не вышли в сорта — не .спасут номера. — Ну, а ваши сорта? — спрашивает секретарь Октябрьского райкома партий порода Новосибирска Павел • Николаевич Кожухов. — Где же они? Покажите... — Там, немногб повыше... И Лисавемко ведет гостей на другую аллею, останавливается возле дерева, гла­ дит лист. — Это — «Северянка». Мой сорт. До. етоииство — не боится никаких напастей: «и мороза, ни парши... Но... от ранетки ушел, а до настоящего яблока еще надо тянуться... — Не скромничайте, Михаил Афанасье­ вич... — А что — надо правду говорить... Ко­ нечно, это — шаг вперед... Гости окружили дерево и, с разрешения ' хозяина, пробовали яблоки. -— Ну, а это яблоко я вам уже показы­ вал. — Садовод обратил внимание на со. седнее дерево. — Это—мой сорт «Успех». Хотя назван смело... — Успех! И немалый. Вон какое богат­ ство вырастили! — говорит художник И. В. Титков. — Если сравнить с тем, от чего пошли, тогда, конечно, можно и такие слова про­ износить. Но лучше подождать... Перед Лисавенко вся его жизяь — день за днем. «Сибирское яблоко — картошка». Тайга, кедры, елки — непроезжий край. Каторга. Ссылка. Кулаки, шарившие по земле суровым взором. Неграмотная де­ ревня. Кабаки вместо школ. Староста — за ведро водки... Какие уж тут сады! Это и звучало дико — Сжбирь и яблоки. Ук­ раинцы и куряне, проклинающие мороз. Сухие побеги Славянок и Пепинов, пы­ лающие в печках: «Мороз'все покосил...». Городские «чудаки» с их сеянцами. «Баг. рянка», «Тунгус», «Желтый челдон». По десять деревьев в садике... Насмешки ме­ щан: «Яблоко® захотел — горчичные шиш­ ки вырастил!» Поучение городского голо­ вы: «Без водки рельзя — мороз, а без яблоков проживем». Разве при всем этом можно было когда-нибудь развести сады?... -Нужен был другой строй, люди с другой психологией, другая система хозяйства. Все другое... Тут — новая власть, новые люди. Энергичные, с большими планами, с перспективами, с мечтой о расцвете. Вез­ де, во всем. Они поставили жизнь с голо­ вы на ноги, открыли людям книги... С но­ вым ветром в сердца, в сознание вошел неугомонный старик из города Козлова. Великий преобразователь природы. Стало ясно: «Если нет нужного дерева, так его надо выдумать — помочь природе, выра­ стить...». В Красноярске открыли первое опытное поле: доктор Крутовский разво­ дил свои стланцы. В минусинских садах— новые сорта!.. Теперь там в одном районе 1.400 гектаров садов!.. Время агитации прошло, сейчас только давай и давай са­ женцы. Больше и больше... Эта Анна Са- пожкова из Ойрот-Туры купила десять яблонек, посадила в огороде, ночью семь украли: «Ворованые лучше приживают­ ся...». Письма — со всех концов. Отвечать на них нет сил. Разве посадить специаль­ ного секретаря? А посетители — отбоя нет. Может, в самом деле, сбежать в Оо- узгу> в новый питомник?.. Нельзя, все они дело любят, ради народа стараются. Сек­ ретари райкомов партии едут, председате­ ли райисполкомов. Колхозы опрашивают: «Дайте из своих сортов...». Будут еще свои новые сорта. Преобразовали общество, и ■все пошло по-другому: «Цветут сады!..» Преобразуем природу. А все благодаря то­ му, что хозяевами всех ценностей, радости и счастья стали мы 'сами, люди труда. Тру­ да и мысли, дерзновений во всем, победы... Хорошо это, что на лауреатском ^наке под барельефом великого преобразователя общества и всей человеческой жизни — лавровая ветвь... Приятный символ, осо­ бенно для садовода... Яблоки хрустели на зубах гостей. Люди думали об одном и там же: нет, неплохой он, этот «Урпех»... Кожухов взглянул на лауреатский знак на груди садовода и стал припоминать, когда он .впервые прочитал фамилию Ли- савегако в постановлении о присуждении Сталинской премии: «В 1946. Значит, за 1945. Год Победы!.. ■Наверно, и за этот новый сорт—«Успех»? Да, за успех в тылу... Мы тогда еще бы­ ли is армии...». Лисавеяко заметил пристальный взгляд своего соседа и, обрезая думы, повернул­ ся к гостям: — Пойдемте на самый верх... Оттуда — хороший вид... 18 Они шли к живой изгороди, протянув­ шейся по разлому горы. Кожухов спросил: — Если такими темпами дело пойдет, то , лет через тридцать вся Сибирь покроется фруктовыми садами? — Меньше. Лет через десять, — отве­ тил Лисавенко после небольшого раздумья. — Вы посмотрите, как сейчас берутся за садоводство! В одной Ойротии теперь уже триста гектаров плодоносящих садов, а во всем Алтайском крае — три тысячи. Яб­ лоневые сады — у Катунского хребта. ■На фоне ледяных вершин!.. Кто об этом думал раньше?.. А последнее лостановле. ние правительства: в каждом сибирском совхозе к концу пятилетки иметь от двух до пяти гектаров садов! По-государствен- ному за сады взялись... А колхозы пере­ крывают план — садят сразу по двадцать, по тридцать гектаров. Теперь в питомни­ ках только развертывайся... Они остановились на вершине горы я опять взглянули в долину. На противопо­ ложной сопке они увидели копну сена, кусты крыжовника, заросли смородины. За ручьем, на берегу которого виднелась ма­ ленькая избушка — первое жилище садо­ вода, — цвело огромное поле гладиолусов. По разлому горы шла зеленая стена из тополей и кленов. Она переходила с соп­ ки на сопку и уводила взгляд на далекую вершину в синей дымке. Долина, занятая