Сибирские огни, 1947, № 4

лиоиа рублей дохода... Четвертая часть всего дохода колхоза...». Страница за страницей ложатся в папку. Пассажир забывает о завтраке, об обеде. Окурки вздымаются горкой на обрывке Газеты. Соседи по купе присматриваются, пожи­ мают плечами. Наконец, майор, не выдер­ жав, спрашивает: — Скажите, какая ваша профессия? Мы тут заспорили... Лисавенко поднимает глаза: — Садовод. — А мы думали — писатель. Вы все что-то тш е т е я пишете. Большое такое... — Случается и садоводы пишут... И опять страница за страницей ложатся в папку. Опять перед трудолюбивым пас­ сажиром стоит Федор Гринько, говорит о Золотой Китайке Мичурина, — сорок ки- Лограммов с девятилетнего дерева, о Ер­ маке, о Грушевке Омской, о Сквозиине — каждое яблочко по 160 граммов, о своих гибридах, выведенных в колхозе... Поезд подходит к Москве, и садовод закрывает свою папку: рукопись готова. Она написана живо, увлекательно. Но ав­ тор умолчал о многом. Он не обмолвился ни о себе, ни о .руководимой им Алтай­ ской опытной станции, а ведь известно, что Гринько был его частым гостем, и в том меду, который пчелы собирают с ле. равьев сада в колхозе имени Молотова, лф мало капель этого рассадника. Корня степного колхозного сада в детстве впи­ тали в себя соки земли горного Алтая. 13 Лисавенко законно гордится своей кол­ лекцией смородины. Едва ли другая такая коллекция найдется где-либо на земном Шаре. Густо-зеленые кусты занимают один из склонов сопки. Паспорта этих кустов, собранных из четырехсот мест, составляют большой том. Мичуринские сорта здесь встретились 'С знаменитым Чемпионом При­ морья, английские «Замок Рейби» и «За­ мок Хаутона» — -с американским сортом «Красный Крест», французское «Чудо Жи ­ ронды» — с Голландской Красной. Сто четыре сорта! Среди них, понятно, оказа­ лись сорта, совершенно are пригодные для Алтая, но были и приемлемые. Так, «За­ мок Рейби» и Голландская Красная давали до шести килограммов с муста, «Замок Хау­ тона» — 5,8, американский сорт «Красный Крест» — 4,9. Но ни один из этих лучших и прославленных сортов не мог целиком удовлетворить запросы промышленного са ­ доводства в Сибири. Не оправдал надежд даже Чемпион Приморья. Одни сорта да­ вали низкий урожай, другие плохо перено­ сили суровую зиму, третьи в условиях Ал­ тая подвергались различным заболеваниям. И Лисавенко начал собирать дикую сморо­ дину. Вскоре в саду оказалось 126 тысяч «дикарей». Родиной этих «дикарей» были берега Лены и Кетя. Ангары и Енисея, крутые склоны Саян и Катунского хребта, Чуйоких Альп и Сайлюгема, глубоких па­ дей Салаира и Забайкалья, Кузнецкого Алатау и Свхотэ-Алинь. Лисавенко ходил по саду, смотрел иа «дикарей» и хмурил­ ся. Ни одного он не мог усыновить. В его тетради под соответствующими номерами появлялись записи: «Цветет очень рано: попадает поя пос­ ледние майские заморозки». «Созревает неравномерно: одет ягодка уже вполне зрелая, остальные совершенно зеленые, жесткие». «Осыпается. Только тронешь ветку и начинается настоящий ягодный дождь». «Ягоды отрьюанотся вместе с плодонож­ ками». Сортоиспытание не дало положительных •результатов и нужно было срочно перехо­ дить к селекции в широком размахе. Тог­ да в заросли смородины вышли девушки, ученицы садовода. Под руководством Ми­ хаила Афанасьевича они осторожно пере­ носили пыльцу с одного куста ка другой * и опускали на пестики цветов, и затем на- девали белый колпачок из (марли. В запис­ ные книжки под порядковыми номерами заносили имена родителей. Девушки работали от темна до темни; белых колпачков становилось все больше и больше. В конце мая заросли смородины с противоположной горы походили на большой и непонятный цветник: было опы­ лено 113.500 кустов. В саду работала Нина Михайловна Пав­ лова. Среди многих других -комбинаций перекрестного опыления она сделала одну особо удачную операцию, в результате ко­ торой родился новый сорт. Но в то время об этом еще никто не мог знать и опера­ цию скупо отметили очередным номером. В конце лета девушки собрали урожай, и в шкаф легли 13.500 пакетов с семена­ ми. Весной семена высеяли в питомнике. Так было получено 83 тысячи гибридных сеянцев. Через несколько лет сеянцы пре­ вратились в большие кусты и заняли ог­ ромную площадь. Пришла пора проверять результаты многолетнего труда, и Лиса- вемко целые дни проводил в зарос.тях смородины. Он шел от куста к кусту, как строгий контролер и дегустатор: встряхи­ вал ветки, осматривал землю — нет ли осыпи, пробовал ягоды ма вкус. И каждый .куст заявлял о себе по-равному: тысячи оттенков кислых, сладких, острых, нежных, мягких, жестких, запашистых или совершенно лишенных аромата пресноватых ягод! Казалось, не было ни одного куста, похожего на другой. Из всей этой огром­ ной коллекции нужно было выделить луч­ шие — элиты. Ягоды собирали в отдель­ ные корзины, взвешивали урожай с куста, устраивали дегустации. Так было выделе­ но шестьдесят элит, а из них через не­ сколько лет — два сорта. •—• Как мы назовем этот, лучший, сорт? — спросил Лисавенко своих помощников, присутствовавших при составлении метри­ ческой выписи новому сорту. Минута бы­ ла торжественная, как в загсе при записи имени новорожденного. Лисавенко взгля­ нул на Павлову. — Я предлагаю — Нина. Другой сорт был назван — «Надежда». По имени дочери Нины Михайловны Па»- ловой.