Сибирские огни, 1947, № 4

Такое деревце похоже-на большую зеле­ ную тарелку... И Лисавенко (стал рекомендовать садо­ водам тарелочную форму стланцев... Он испытал в стланцевой форме десятки мичуринских и сотни южных сортов. Когда испытания в основном были закончены и хорошо зарекомендовавшие себя плодовые деревья в саду стали цвести все обильнее и обильнее, наступила пора для основной работы — селекции. Открывался путь со­ здания новых сортов — увлекательный путь творчества. 9 Голубой огонек — мечта Лисавенко. С детских лет он любил яркий, как пла­ мя, весенний цветок лесных полян. Тот цветок называют ио-разному: в окрестно­ стях Ачинска — жарки, на Алтае — ого­ нек. Лисавенко больше нравилось послед­ нее название, хотя он чаще всего называл огонек по-латыни. Он помнил склоны Се- минского перевала: ,в конце мая там как будто не цветы цветут, а пылают веселые коспры, пламя их сливается и (расстилается эо вес стороны на километры. Бели готу- бой огонек где-нибудь .растет так же обильно, то горные поляны е тех местах, наверно, напоминают опрокинутое весеннее небо, безоблачное счастье юности.-в Надо обязательно найти этот голубой огонек и перевезти его в сад, испытать, ввести в культуру — пусть цветет в парках и го. родских скверах всей 'Сибири. Пусть бо­ таники удивляются его открытию: «Это са­ ма красота!..». Лисавенко спрашивал йлтайцев: — Кок.чечак бар? Ему отвечали уверенно: — Бар, бар... — и показывали на какую- нибудь долину или склон высокого хребта. Лисавенко отправлялся туда и находил... то простую медунку, то водосборы, то бо­ рец, то аконит, то горную фиалку. Но все это уже произрастало в саду на особых грядках, на клумбах перед двухэтажным домом. Садовод возвращался разочарован­ ный: — Мне нужен голубой огонек. Понимае­ те — огонек! Кок-от. — Бар, бар... — снова кивали головами алтайцы и говорили о Чуйских Альпах, о верховьях Кагуни. Михаил Афанасьевич отправлялся туда с юношеской 'настойчивостью и верой в свою мечту. Он побывал возле вечных снегов Катунского хребта, съездил в да­ лекий Чеган-Узун — к подножию Чуйских Альп, посетил берега зеленоводной Бия, но все безрезультатно — цветок его мечты как бы уходил от него под землю. Впрочем, результаты каждой такой по­ ездки были огромными: садовод гонялся за голубым огоньком, а привозил альиий- ош е маки, сарану, золотистые лилии, ма­ линовый кипрей... Постоянной спутницей его была Зинаида Ивановна Лучник. Она ведала отделом декоративных насаждений. Они обшарили чуть ли не весь Алтай. Из каменистой полупустынной долины Кош- Агачского аймака они привезли удивитель­ но стройную, гибкую, живописную курай. скую иву с матово-серебристыми леввиям* острых листьев, с (высоких лесных окал — бадан с мясистыми листьями, похожими на чайные блюдца — чай алтайских старове­ ров, из долины далекой Чуй — очито-к с мелкой серебристо-голубоватой листвой — жемчуг для бордюра клумб. Сто названий деревьев, кустарников и диких растений они привезли для декоративного отдела, отвели алтайским цветам особые грядки по соседству с разами и георгинами, с маньч­ журским орехам и бархатом, жасмином и сиренью. Двадцать пять «алтайцев» оня ввели в культуру, рекомендовали дли го­ родских парков и скверов, стали размно­ жать в св’оем питомнике. 3. И Лучник азрастила целые поля цветов: ’розы — 106 сортов, пионы, ирисы, маки, гибриды лилий, гладиолусы, хризантемы. Она выве­ ла девять сортов георгин: Юность. Солн­ це Алтая, Загар, Утро, Капитан Гастелло. Зоя Космодемьянская, Огни Заката, При­ вет. Но им мало всего этого, неутомимым содетским людям, последователям Мичу­ рина — мечта о голубом огоиьке поотреж- нему 'волнует их. — Погонимся за ним к самой границе, — говорит Михаил Афанасьевич. — Оказы­ вают, (где-то по Башжауеу есть голубой огонек. Здесь все исчисляется сотнями и тыся­ чами названий, .видов, сортов. Восемьсот названий цветов и декоративных кустарни­ ков окружают дом под черепичной кры­ шей, но нет здесь голубого огонька. На будущий год Лисавенко опять погонится за своей мечтой. В скалистое ущелье Бангкауеа, в верховья Чолушмаиа. Он при­ везет этот голубой цветок — символ юно­ сти. 10 Картофель од любил с . детства, может быть потому, что его исстари называли «сибирское яблоко». Он мечтал вырастить яблоко настоящее и противопоставить его земляному, но и картофелем занимался е увлечением. Не простым был путь этого растения в крестьянские огороды. Сначала смеялись: «Заморские корни!..» А потом стали тайком брать себе для развода: «Лучше приживается...». Картофель стал основной культурой и не раз спасал чело­ вечество от голода... В Сибири картофель тоже долго не прививался, — старожилы опрашивали: «А на што его? Из него ка­ лача не состряпаешь...». Переселенцы по­ степенно приучили -старожилов к картофе­ лю — он занял свое место на полях и в огородах. Также и с садами: сначала сме­ ялись, потом стали садить на пробу, а пройдут годы — саженцев не напасешься: яблок в Сибири будет не меньше, чем кар­ тошки... -Поэт в душе, человек, увлекающийся «Божественной комедией» Данте, мечтатель, гоняющийся по всему Алтаю за голубым огоньком, Лисавенко в нужное для страны время сумел стать сугубым практикам и