Сибирские огни, 1947, № 3

— Да заводе, поди, лучше работать, — задумчиво продолжала она. — Там все сразу видно. А у нас история длин- ная-предликная. Проработал весну хо­ рошо. похвалили тебя, а сердце все рав­ но болит — что потом будет? Уродится ли? Нужно, чтобы все работы до самого созревания хорошо были сделаны. В прошлом-то году мы еще с осени работу начали. Зимой задержали снег — где валками, где кучками. Чтобы ветром не продувало, валки поднимали во-как! — показала она рукой,— на целый "метр. Сделали мы такое дело, — подошла вес­ на. Если не задержать талую воду, то и зимняя работа утечет вместе с водой. Задержали талую воду, подготовили удоб- •рения — началось самое горячее время... Зябь у нас была заготовлена. Весной пе­ репахали еще и заборонили следом. Все, ведь, цепляется друг за дружку. Не про­ борони мы следом — снегозадержание и :вод«задержание даром бы прошло.' Влага- то улетучится!.. Так вот одно другое и подхлестывает и подкручивает. Другие девушки внимательно слушали, как будто рассказывалось совсем не про их работу, а. может быть, интересно было, вспомнить, как все делалось. Время из­ меняет отношение к прошедшему. Даже неприятны^ когда-то минуты становятся иными, потому что они были связаны с любимым делом. — В прошлом году при посеве мы оп­ лошку дали. Нам надо бы все самим .де­ лать, а мы доверились другим. Нынче и пахоту и бороньбу сами проведем и посев самолично производить будем, чтобы уж никаких сомнений. В прошлом году 150 килограммов на га давали — сеяли •в один ряд, а нынче дадим 180 и сеять будем крест-накрест: На мой вопрос — что это дает? — она удивленно посмотрела на меня. — А как же?! Очень многое! При ря­ довом высеве между рядочками остается тпустое место, в самом же рядке — зер­ на сидят густо, а при перекрестном — зерна ложатся' ровненько, клеточкой. По­ сеяли мы почти на полмесяца раньше, чем наша соседка Дуся Морозова. Мы очень выиграли, а она проиграла. Наша1 -то за это время силы набралась, а ее только потянулась. Пошли всходы... :— Жаркова вдруг невиданно рассмеялась, — как будто историю какую-нибудь рассказываю. Будто с фронта приехала, всех там врагов побила, и объясняюсь... — Пошли, значит, всходы. Опыта еще1, какого следует, не было. Посовето­ вались тогда с агрономом — агроном хо­ роший был, вежливый, внимательный, — решили удобрить землю по всходам. Де­ сять центнеров суперфосфата рассеяли вручную — подгадали перед дождем — помогло! Мы бы собрали побольше, если бы все делали, как агротехника предпи­ сывает. — Нам надо бы мульчирование сде­ лать, — это незнакомое слово она про­ износила с каким-то особенным удоволь­ ствием, часто повторяя, — можно муль­ чировать легким слоем соломы. Мульч помогает сохранить влагу. В этом году мы для этого заготовили сорок центнеров хорошего перегноя. Ну, прополка, само собой, должна быть по времени. Вы знае­ те, чтр нас давит? — спросила она. Ко­ нечно. я не знал, что их давит. — То есть не нас вот, а вообще звенья, — го­ ворила она.—Бывает так. что звено рабо­ тает, работает, а при уборке заедет на полосу комбайн и — по-о-шел чистить под ряд. Где звеньевая пшеница, где пе звеньевая — ему все равно. Звеньевая работа, теряется в общей массе — во- первых, а во-вторых, звеньевое зерно лучше — оно семенное, — тоже потеря. Мы этого не должны позволять. Работаем звеном — извольте учитывать. У вас, друзья-товарищи, урожай меньше наше­ го: хотите сравняться с нами — рабо­ тайте, мы опередили вас — догоняйте! — рассуждала Жаркова, как бы беседуя с противником особого учета звеньевого урожая. / — Мы двойную линию ведем. Одну, научную — с агрономом, а вторую — со стариками нашими. Они — народ опытный. Мой отец взял шефство над нами. Ему уже 75 лет. Он инспектором по качеству работает. Приходил он К нам на участок, смотрел, землю гаупал и заключил, что урожай будет. Только, говорит, пташечки мои. влажность возь­ мите, лето, мол, жаркое будет. Он у нас вроде консультанта. С ним даже агроном ’советуется. «Слушай, говорит, Наташа, своего отца, он знает дело». О работе звена Наташа говорила охот­ но, но о себе — почти ничего. Что же, мол, говорить о себе. Дело понятное '— выросла в деревне, училась в своей же школе, а Школу кончила, пошла в поле. Ей кажется, что и выросла она здесь, в поле, на широком просторе колхозной пашни. Она не знает и не представляет себе, как можно было жить единолично, держась за какой-то жалкий клочок зем­ ли, тогда как теперь нм/молодым кол­ хозницам, дали такой большой мир.