Сибирские огни, 1947, № 3

чудесной возможностью ходить, ды­ шать, улыбаться, разговаривать о пустяках! Увы, это длилось недолго. Уже на второй день над нами появились немецкие самолеты-разведчики. С нудным, назойливым гулом долго кружились они над лесом. Затем появились бомбардировщики. Видимо, мы замаскировались до­ статочно хорошо. Немцы сбросили бомбы на совершенно безлюдную рощицу неподалеку от нас, постро­ чили иэ пулеметов и улетели. Но мы уже не могли успокоиться. Действительно, назавтра они снова появились и с тех пор прилетают по три раза в день с отвратитель­ ной аккуратностью, делая передыш­ ку только в ненастье. По ним не стреляют, чтобы не обнаружить се­ бя. А знала бы ты, как чешутся ру­ ки у наших зенитчиков. Поскольку немцы бомбят наугад, налеты не причиняют нам ощутимо­ го ущерба. Но морально они все же действуют угнетающе. По указанию комбата, мы стараемся ни на мину­ ту не оставлять людей без дела, требуя педантичного соблюдения мельчайших требований распорядка. Строго следим не только за тем, чтобы бойцы не зажигали костров, не бродили по опушке, не протапты­ вали через большие поляны тропи­ нок, но и за тем, чтобы все были опрятны, молодцеваты, чисто выбри­ ты. Признаюсь, раньше я не пони­ мал громадного значения подобных мелочей для поддержания мораль­ ной устойчивости батальона, кото­ рая в дни вынужденного бездейст­ вия, да еще под бомбами, подвер­ галась серьезному испытанию. Ко­ нечно, очень трудно фиксировать внимание на мелочах, в то время как смерть трижды в сутки кружит над . лагерем. Все чаще бойцы нетерпели­ во спрашивают: «Надолго ли это? Когда же в бой?» И сам я испыты­ ваю жгучее нетерпение, жажду дей­ ствия, борьбы, которая, как ни тя­ жела, всё же, оказывается, лучше пассивного ожидания. ...Вот и сегодня были налеты. В последний раз немцы прилетели ве­ чером, когда их уже никто не ждал, и сбросили бомбы на расположен­ ную неподалеку от нас деревушку. Сразу же после налета мы с Уразо- вым пошли туда. Жители еще несколько месяцев назад покинули деревушку. Для оборудования землянок войска по­ снимали двери с сараев, разобрали заборы, но все же, когда прибыл наш батальон, почти все домики стояли целехоньки. А теперь, после нескольких бессмысленных налетов на деревню, в которой, разумеется, никто из нас и не думал селиться, там уцелело всего две избушки. В одной из них мы устроили баню, ко­ торую иногда топили пб ночам с чрезвычайными предосторожностя­ ми. Подходя к деревне, мы еще изда­ ли увидели свежие воронки, комья земли, раскиданные взрывом по сне­ гу, стену сарая в царапинах и про­ боинах, самая большая из которых, на уровне человеческого лица, вы­ глядела так аккуратно, словно на­ рочно была прорезана плотником. По ту сторону стены, как раз под пробоиной, лежала девушка. Оско­ лок снес ей полголовы, лица нельзя было разглядеть, но по белым льня­ ным волосам я сразу узнал санитар­ ку медсанбата Валю, часто заходив­ шую к нам в батальон. Двое бойцов, еще не отряхнув­ шие снега с шинелей, торопливо рассказывали, как все произошло. Они пришли сюда с девушкой, что­ бы наготовить дров и натаскать во­ ды для ночной стирки белья. Когда налетели самолеты, все забежали в сарай. Те, что легли на пол, оста­ лись живы, а Валя, видимо, расте­ рялась и стала у стены. Осколок прошел сквозь бревна и угодил ей в голову. Вот если б она тоже лег­ ла или хотя бы присела, — рассуж­ дали 'бойцы, — если б даже хоть нагнулась немножко, то осталась бы жива. Мы прошли по деревне. Нет, ни­ когда не смогу я привыкнуть к кар­ тинам разрушения, к этим разворо­ ченным жилищам, обгорелым брев­ нам, грудам битого кирпича. Такая охватывает жгучая обида, такая злая тоска, что невозможно выра­ зить ее словами. И если б я сейчас