Сибирские огни, 1947, № 3

Вот уже Аркадий Ремизов примчал­ ся сюда и танцует очень галантно с маленькой Женей Струнниковой. После танцев девушки подошли к Соловьеву. Он был окружен това­ рищами. Но Женя протиснулась вперед и потянула! его за рукав. — Да? — обернулся Виктор. — На минутку! —1сказала де­ вушка, делая значительное лицо. Они остановились около Нади. Та смотрела весело и открыто. — Я вас слушаю, — сказал Вик­ тор. — Горим желанием записаться в ваш технический кружок, — сказа­ ла Женя, напирая на «ваш». — Похвально! — взгляд Виктора рассеяно скользнул по лицу Жени. — Но не воображайте, что техни­ ческий кружок существует забавы ради. Мы принимаем тех, кто серь­ езно работает в области техники. — Надежда, подтверди. — Женя театрально отступила в сторону. — Я всю жизнь отдам технике! — громко сказала Надя. Виктор нахмурился. В тоне ответа он расслышал насмешку и внима­ тельно посмотрел на девушку. Си­ ние глаза и детски припухлый, кра­ сиво очерченный рот смутили его. — Фамилия? — строго спросил он, доставая записную книжку. — Степанова! — Так. Прекрасно. Имя? — Надя, — певуче сказала она, - г Надежда. Надежда Петровна. Женя не удержалась и вставила мрачным голосом: — Можно Наденька... Прыснула и застучала каблуками, убегая. Виктор усмехнулся. — Хорошо, — сказал он, огляды­ ваясь, — я вас буду звать Надень­ кой... Ну что ж, Наденька, так Надень­ ка... В книгах хорошо писали про лю­ бовь, а она .уверяла Женю, что это — выдумка. г"- Ты не знаешь, — смеясь гово­ рила Женя. бна не знает!? Сколько за ней ухаживало молодых людей в школе, и она их всех, конечно, любила. Да­ же сейчас. Все окончили школу, раз­ летелись, а она их все еще любит, — такие хорошие ребята. Но разве можно .любить всех? Любят одного, самого лучшего. Так еще не было у нее. Так, что­ бы настойчиво всплывали в памяти все детали минувшей встречи. Бы­ вает, привяжется какой-нибудь пу­ стяк, — звон проводов, протянутых к семафору, когда они перелезали' через них, или жук, упрямо караб- кающийся вверх по стебельку, пока они наблюдают за' ним, соприка­ саясь головами, или узкая, вся в лунных пятнах, дорожка в лесу... Привяжется и стоит в глазах. И ра­ достно, и смешно от того, что есть такие пустяки на свете. Но его, Виктора, еще не было в этих пустяках. Было все, что связа­ но с ним, с их встречами, но его са ­ мого пока не было. И это утешало ее. Она хотела, чтобы все ребята', были одинаковыми для" j jge^_ она \ боялась, как бы что-нибудь не от- : влекло ее от учебы. И вдруг она обнаружила, что Виктор лучше всех. Прошли, растаяли пустяки, и только он один занимал ее — интонация голоса, тревожные глаза, прикосно­ вение руки, — о т всего этого поче­ му-то хотелось тихо плакать. — Почему ты такой холодный? — говорила она ему, думая о хо­ лодности его ладоней и беря их в свои руки. — И грустный, может быть? спрашивал он, выжидательно смот­ ря на нее. Она не знала, что ответить/не по­ нимала, отчего он грустный, когда ей так хорошо. На студенческих вечерах Виктор не отпускал ее ни на шал Надя капризничала, делала сердитое лицо, но, в сущности, ей было очень при­ ятно, что он ее не отпускает. Это лучше, чем если бы он находился где-нибудь в другом конце зала, да еще, боже упаси, около деву­ шек. Пусть лучше будет рядом, ды­ шит ей в ухо и молчит. Она гордо оглядывается, ловя в глазах подруг зависть и восхищение. Кто скажет, что в институте есть лучшая'пароч­ ка? Никто не скажет. И, счастливая, она капризно выго­ варивала Виктору: