Сибирские огни, 1947, № 3

ным оживлением поглядывала з глубь сада: — Ой, уже яблоки. . Как быстро время летит, Надя! Она похудела за эти полтора ме­ сяца, Женя Струнникова. Только живое лицо да веснушки на лбу, над морщинками, придавали лицу прежнее беспечально-детское выра­ жение. Она, как и раньше, была одета в розовую кофточку с пушистыми шариками на шнурочках, пропущен­ ных через прорези воротника; на ногах — не туфли, как у Нади, а легкие спортивные тапочки, отчего Женя казалась еще меньше ростом, совсем подростком. Надя Степанова сменила свой бе­ лый костюм на голубое платье, оно очень шло к ее фигуре, глазам, чуть вьющимся коротким волосам. Она не разделяла оживления подруги — шла задумчиво, опустив глаза, мяг­ ко опушенные ресницами. *— Ты, конечно, не о яблоках ду­ маешь, Женя, — сказала она. — Ты думаешь — приняли нас в ин­ ститут или нет. — Вот уж совсем о б этом не думаю! — махнула рукой Женя. — Я уверена, меня не приняли! Такой большой наплыв и *— пожалуйста, Струнникова! Кто такая? Чудачка какая-то! Прямо смешно... — Но ведь у тебя ни одной «удочки», все хорошие отметки! — Ну, и что же? А смотри — отличников сколько... Нет, нет, нет! Расставаться нам с тобой, Надя, и все! Повернулась к Наде, погрозила пальцем, смеясь: — Нет, все равно не открутишься! Помнишь, ты дала слово, засып­ люсь — ты отвечаешь? — Но ведь ты не засыпалась, — в тон ей засмеялась Надя и вдруг, охватив плечи подруги, прижала ее к себе: — Женька, а вдруг — правда? Нехватит мест? Что тогда будем делать? — Тебе нечего беспокоиться. Те­ бя приняли! Отличница. А я... Что ж, пойду в другой институт. Экза­ мены зачтут. — Нет, Женя, это невозможно! Не может быть, чтобы нехватило мест! Пойдем быстрее, пойдем, что мы плетемся? Она увлекла Женю вперед, в ал­ лею, что1вела к институту. У две­ рей их никто не встретил. — Черти, — сказала Женя, — никого нет... Тогда все высыпали, заманивали... Ох, публика! Она была несправедлива. В вести­ бюле, у зеркала, они увидели ста­ рых знакомых — Ремизова и Ку­ преева. Ремизов стоял к ним лицом. Увидев их, сказал что-то Купрееву, тот быстро оглянулся и засмеялся, кивнул головой; Ремизов смотрел серьезно, казалось, даже сердито; совсем неожиданно он отвернулся и уставился с подозрительным внима­ нием в висящую на стене газету. —- Подойди сюда, — шепнул! Ар­ кадий другу. — Что? — придвинулся ближе ФедЬр. Аркадий сдерживал смех... — Она мне... хотела показать язык, — вот, честное слово! Федор расхохотался и оглянулся. Девушек уже не было. Они заме­ шались в толпе молодежи, что вол­ ной перекатывалась по коридору: у большой, до половины стены, доски объявлений было особенно тесно и шумно. Белый квадрат бумаги — список принятых — привлекал внимание всех. Одни радостно восклицали, отыскав свою фамилию, другие, по­ никнув, шли за документами. Женя пробралась вперед, к само­ му списку. Сзади, тихо дыша, поло­ жив руки на ее плечи, приникла На­ дя Степанова. — Смородина... Строгова... Стре- динин... — громко читала Женя, ведя пальцем по списку. — Стру­ гов... — вдруг замолчала и близко наклонилась к листу, потом выпря­ милась и звонко проговорила, огля­ нувшись вокруг: — Струнникова? Товарищи, вы не знаете, кто такая Струнникова? Чудачка какая-то... Принята! Ха-ха- ха! — Она откинула голову назад, счастливая. Но сейчас же наклони­ лась опять и озабоченно зашептала: — Степанова, Степанова... Това­ рищи, не видели Степанову? Нет Степановой. Понимаешь, Надя... — Ну, ну... не шути...