Сибирские огни, 1947, № 3

t Федор отвечал коротко, но энер­ гично: нет! Анатолия родные стара­ лись смутить в письмах перечисле­ нием всех благ, которые ждут блуд­ ного сына по возвращении домчй. Анатолий смеялся: — Ты . посмотри,.— говорил он другу, — чем они заманивают: сад дал первый урожай, коровка отели­ лась, и даже, будто невзначай, — хорошая дочка у бухгалтера, скром­ ная, тихая... Ребята поступили на рабфак. Но проучились вместе недолго. Анато­ лий подхватил где-то тропическую малярию и ему пришлось все-таки уехать домой. • Желтый от акрихина (одни глаза и зубы были видны на лице), он простился с Федором. — Чорт! Вот неудача! Как по­ правлюсь — сразу к тебе. Жди! Оставшись один, Федор продол­ жал следовать хорошему правилу отца: ничего не откладывал на завт­ ра, тренировал свое тело и волю. Каждое утро до пояса обливался холодной водой, играл двухпудовы­ ми гирями, вертелся на турнике. Те­ ло его было крепко, не знало про­ студы, и сильные мускулы обозна­ чились под плотно обтягивающей грудь майкой. Здоровье и воля! Кто там болтает, что на завоеван­ ной отцами земле можно жить по­ койно и бездумно? Жизнь стреми­ тельно уходит вперед и надо не от­ стать от нее. Федор засел за книги. Он читал яростно, словно бился с противни­ ком. Сидел над книгой с каранда­ шом, — уличал, сопоставлял, срав­ нивал; он был много раз побежден, но не раскисал, а с уважением по­ хлопывал ладонью по книге, думал: до новой встречи! Приезжая в от­ пуск, Федор изводил отца спорами. О, он много знал, он был тертым калачом — отец. — Федор, не горячись! Не суди опрометчиво. В спорах будь спокой­ ным, следи за собой, — спокойствие убивает противника. Последняя беседа с ним вошла в память Федора накрепко, наверное — навсегда. Сперва они сидели пе­ ред раскрытыми дверцами плиты, в - гаснущих угольках отец пек кар­ тошку, :— это было его слабостью. Они ели ее в темноте, обжигаясь, шумно дули на пальцы. Потом лег­ ли. Федор, приподнявшись на локте, вглядывался в неясное в темноте лицо отца. — Вот ты и вырос, Федор... Теперь пусти тебя в мир, ты — как? Не сдрейфишь? Быть мне спокойным, нет? , — Я думаю, можно, — сказал Федор. — Я не о старости своей хлопо­ чу... Ты это понимаешь? Я вот что » хотел... Ты слушаешь? — Да, да. — Я хлопочу о деле. О деле, ко­ торое должно быть главной целью твоей жизни. Нам,эта цель помога­ ла пройти через грязь и кровь прош­ лого. Вам... — Он вдруг замолчал, и Федор увидел, как страстным и трудным вздохом всколыхнулось, его тело. Через минуту он заговорил снова, голос был глух, готовый сор­ ваться до обессиленного шопота. — Семнадцать лет растил тебя и сем­ надцать лет боялся... Ты скажи мне — ты принял мою веру так, чтобы умереть за нее с радостью, или ты как пустоцвет, — завянешь, изой­ дешь шелухой? Как гадючка, сме­ нишь шкуру по времени? А? — О » поднял белое лицо и так с минуту неподвижно смотрел, ожидая ответа: — Говори, говори, — сумрачно сказал Федор.. , — Ты почему не отвечаешь, а? Федор молчал. — Почему молчишь? — Еще раз очень тихо спросил отец. Федор продолжал, безмолвство­ вать. — Почему молчишь? — вдруг вскинулся отец и опустил ноги на пол. Федор тоже вскочил, дрожь прошла у него по телу. — А ты не знаешь? — звонко крикнул он. — Как это просто так... сказать! Отец с юношеской резвостью пе­ ребежал к нему, броском сел рядом, крепко стиснул плечи Федора, при­ жимаясь к нему теплым и худым телом: — Я же отец... дурачок ты! — жарко и ласково бормотал он. Скоро они лежали рядом, рука отца под головой Федора. Отец го -