Сибирские огни, 1947, № 3

•с квадратного йетра, получение 12 тонн было перед самой войной высоким рекор­ дом. Великая Отечественная война породила плеяду новых рабочих — сталинских ма­ стеров — смелых и упорных новаторов. Анна Караваева, наблюдая кипучую твор­ ческую жизнь советского тыла, поняла, что писатели в большом долгу перед страной, перед героическим рабочим классом. Перед нею встала задача историка. «Я знаю, что когда эти дни испытаний, эта страшная война окончится, — сказала писательница В сентябре 1942 года, — тогда захочется заглянуть в эту нашу ближайшую исто­ рию. Эти дни будут полыхать как металл. Урал чудесным трудовым напряжением вы­ носит огромную тяжесть новых времен. Как веля себя люди в эти дни? — вот о чем нас спросят». Караваева обратилась к документальной прозе, считая, что рассказ о живых людях важен как подлинное свидетельство о жиз­ ни целой эпохи. Сталинские мастера, ре­ ально существовавшие и боровшиеся за по­ беду — эти «новые люди должны остаться, в картине, которую нарисуют позднее о днях Отечественной войны» — считала А. Караваева, выступая в роли летописца. Она сознается, что не чувствовала себя в праве «брать жизнь рабочего класса, как сырье для моих романов и повестей», пока не будет записана реальная история этих дней. Рабочие-творцы «такую махину тру­ да подняли», и долг писателя, считала Караваева, был — ввести их в историю с их реальными, героическими деяниями. «В Невьянском руднике мне подарили лимо­ нит, темный минерал, напоминающий вы. сохшее, потемневшее лимонное мясо. На темном фоне — искорки золота. Если мои лесть повестей послужат маленькой искор­ кой лимонита в огромных пластах бога­ тейшего неразработанного жизненного ма­ териала, то я буду удовлетворена, — они вс-йдут в историю наших дней». Книга А. Караваевой объединяет шесть документальных повестей о наших совре­ менниках, знатных сталеварах Урала. В повестях, основанных на подлинных био­ графических фактах, на описании реальных поступков, высказываний и размышлений героев Караваевой — возникает облик но­ вого советского человека, раскрывшегося полно и ярко в испытаниях военного вре­ мени. Творческий труд стахановцев идейно, по­ литически осмыслен. Борьба за советскую родину, за право быть человеком-творцом составляет содержание жизни таких нова­ торов производства, как Боеый, Сидоров- ский, Валеев и другие. Таков герой А. Караваевой сталевар Дмитрий Сидоровский («Дмитрий из дерев­ ни «Соловьи»). Он видит: под влиянием большого духовного напряжения, какое рождается сознанием, что от успешности труда зависит победа на фронте, зависит судьба всей страны, — в нем и в окру­ жающих его людях возникают новые ка­ чества — упорство, стойкость, неутоми­ мость в. труде. Исчезают спокойствие и благодушие... «Мы, ударники, конечно, соревновались, — рассказывает Сидоровский, — но в этом не было ничего похожего на нынешнее со­ ревнование. Работали старательно, однако, совсем спокойно... Так и жили, и любому казалось, будто мы знаем свои силы от начала до конца. И — вот, подите же, — оказывается, мы не знали себя. Грянула война, и увидели мы, что своих возмож­ ностей не знали!..». 1 ерои повестей А. Караваевой показаны в коллективе. Они отнюдь не одиночки, не понятые своим временем. Наоборот, они окружены последователями. Разбудив дре­ мавшие вокруг них силы, они должны бо­ роться за право носить имя новатора. Две повести А. Караваевой, посвящен­ ные сталеварам Валееву и Сидоровскому, даже композиционно связаны непрерывным соревнованием этих двух друзей-соперни- ков, которые упрямо не уступают друг другу пальму первенства, ставя все новые и новые рекорды. Это — соревнование в 1 мастерстве, в творчестве, где человече­ ская мысль достигает предельного напря­ жения. Стремление к дерзанию объединяет и азартного, горячего Валеева, и сдержан­ ного, волевого Сидоровского. А. Караваева так заканчивает повесть «Дмитрий из села «Соловьи»: «Они стояли перед своей печью и оба понимали, к чему обязывает их достигну­ тая ими высота: на ней надо закрепиться. Об этом они не сказали друг другу ни слова, потому что слишком хорошо это по­ нимали, да и некогда было: завалка про­ шла быстро, и печь, только что захлоп­ нувшая свой зев, уже властно гудела, го­ товясь рождать новый поток стали, неис­ сякаемый, как сама жизнь». Творчество, искания новых! путей в тру­ де становится естественным жизнепроявле- шем герое® Караваевой. Писательница по­ казывает рождение новой советской интел­ лигенции — людей труда, мыслящих и изобретающих не в тиши кабинетов, а на колхозных полях, у заводских станков. На новую высоту поднял человека свободный созидательный труд. На Урале была начата Анной Каравае­ вой трилогия производственных романов: время действия с осени 1941 г. по конец войны. Первый роман трилогии «Огни», опубликованный в 1944 г., рисует период «великого переселения заводов», их пере­ базировку с юга на Урал, в Сибирь, «при­ живание» друг к другу северных и южных заводов, отпочкование новых, возникновение могучей советской оборонной промышлен­ ности. Идет процесс ломки сознания мил­ лионов людей, ломки старых технических и житейских навыков, рождение новаторской технологии тысячников, «технологии воен­ ного времени». Один из руководителей ле­ согорского завода («Огни») так определил этот процесс: «приходится беспощадно ло­ мать всякое старье и прямо-таки вклады­ вать в руки человека... новую веру в свои / силы и возможности». Носителями этой веры в человека являются большевики Ка-