Сибирские огни, 1947, № 2

лилось драться одному против нескольких десятков самолетов, что немцам еще ни разу не удалось на Кубани не только сбить, но даже подбить его машину, хотя он летал в бой по нескольку раз в день. Говорили, что за всю войну он ни разу не был ранен, хотя ему случалось бывать в самых страшных передрягах. К рюков доложил командиру полка о прибытии пополнения, гот поздоровался с молодежью и сказал: — Знакомьтесь, мой новый замести­ тель по воздушно-стрелковой службе Ге­ рой Советского Союза капитан Покрыш­ кин. Будете учиться летать по его си­ стеме. П окрышкин внимательно оглядел летчи­ ков. Он уже знал, что они бывали в боях и храбро дрались. У некоторых на груди были ордена, золотые и красные ленточки — память о ранениях. Взяв список, он начал читать: — Голубев. Георгий Гордеевич!.. — Я, — ответил худощавый, голубо­ глазый юноша с вьющимися каштановыми волосами, в гимнастерке с погонами стар­ шего сержанта и орденом Красной Звезды. — Где учился? — В Ачинском аэроклубе и Ульянов­ ской школе. — А потом? — Потом работал в летной школе ин­ структором. — Давно на воине? — С 30 ноября. П окрышкин внимательно поглядел на Голубева, словно прикидывая ему пену, и потом вызвал следующего: — Цветков! — Я, — отозвался молоденький лей­ тенант, с легким, полудетским пушком на подбородке. — Давно в армии? — С 1932 года. — Ого! — недоуменно улыбнулся По­ крышкин. — с пеленок? — Воспитанник части, — пояснил, так же улыбаясь, лейтенант. — А на войне? — О 22 июня 1941 года. Начал со Львова и вот... — Так, — сказал Покрышкин, по­ ставил карандашом птичку в записной книжечке и продолжал: — Сухов. Константин Васильевич! — Здесь — солидно ответил невысо­ кий, смуглый юноша в солдатской гимна­ стерке е полевыми погонами без всяких знаков различия. — Красноармеец? — удивленно поднял брови Покрышкин, — а вы как сюда по­ пали? Сухов начал объяснять. У него была длинная и сложная история. Еще мальчк- 78 ком, он, работая подручным в артели «Красный фотограф» в Новочеркасске, стал мечтать об авиации. Ему казалось, неимоверно тоскливой и никому ненужной эта возня с полотняными декорациями, изображавшими лубочные дворцы, на фоне которых важный и надутый мастер уса­ живал людей, целясь в них широким гла­ зом большой деревянной камеры, это бес­ конечное полоскание стеклянных пласти­ нок в растворах, пахнущих кислятиной, и он считал себя самым большим неудач­ ником на свете. Как завидовал он моло­ деньким курсантам в синих френчах с се­ ребряной птицей на рукаве, которые сни­ мались в фотографии, подбоченившись ж положив руку на пустую кобуру! Когда ему исполнилось 17 лет, он, на­ бравшись смелости, пошел в горком комсо­ мола и там рассказал о своей незадачли­ вой судьбе. Комсомольцы отнеслись к не­ му участливо и выхлопотали ему путевку в ростовскую авиашколу первовачального- обучения. Там он успешно освоил учеб­ ный самолет и оттуда уже во время войны его послали в училище морской авиации. Но тут ему опять не повезло: не успел он окончить учебу, как немцы прибли­ зились к Кавказу, и училище при­ шлось эвакуировать. Часть курсантов до­ бровольно вступила в Красную Армию. Их приняли в свою семью кубанские казаки, которыми командовал генерал Кириченко. Летчикам пришлось пересесть с самолетов на коней, и Сухов стал автоматчиком ударного штурмового отряда. С казаками он провоевал несколько ме­ сяцев в самую трудную пору обороны Кавказа, а потом его отпустили доучить­ ся. В запасном авиаполку он в течение- трех месяцев овладел «Чайкой » и в мар­ те 1943 года вступил в бой, так н не- получив воинского звания. — Гм, — неуверенно сказал Покрыш­ кин. выслушав эту историю. Ему нрави­ лась настойчивость, с которой этот юно­ ша добивался возможности стать летчи­ ком, но он не был уверен в том, что Су­ хов успел овладеть всеми знаниями, не­ обходимыми настоящему истребителю. — Имейте в виду, что вы попали не в обычный полк, а в гвардию, и требова­ ния ѵ нас повышенные. Мы вас прове­ рим. а потом решим, что из этого полу­ чится... Сухов негромко, но убежденно сказал: — Я именно об этом и прошу, — проверьте меня! Покрышкин промолчал, потом вызвал следующего: — Клубов, Александр Федорович! — Я, — четко откликнулся корена­ стый. подтянутый старший лейтенант лет двадцати пяти е орденами Красного Знаме