Сибирские огни, 1947, № 2

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ На ложном пути Леонид Мартынов известен, как автор исторических поэм, своеобразных повестей в стихак. Многие произведения Л. Мар­ тынова объединен^ тематической общ­ ностью: героями их, обычно, являются мужественные, одаренные русский лю­ ди, первые насельники сибирской земли, вольные землепроходцы, сподвижники и потачки Ермака. Таковы поэмы «Сказка о Василии Тюменце», «Тобольский летопи­ сец», «Рассказ о русском инженере», сти­ хотворение «Ермак». Герои этих произве­ дений — люди большой воли, целе­ устремленности, цельных чувств. Эти сти­ хи и поэмы Л. Мартынова пронизаны гордостью за русского человека, они от­ личаются искренностью и простотой. Цикл исторических произведений Л. Мар­ тынова имеет большую познавательную ценность, ибо поэтическое воображение автора всегда опирается на глубокое зна­ ние сибирской старины. Самобытная лирика Леонида Мартынова черпает яркие образы из богатейшего си­ бирского фольклора. Так, например, поэт передает народное предание о несметных пушных богатствах далекой северной окраины, сказочного Лукоморья: Вы пройдите лес дремуч, поглядите с горных круч: Ветер северный могуч, гонит тучи снеговые. У них выи маковые, соболя летят седые, Белки валятся живые из косматых этих туч! Самобытен Л. Мартынов и в произведе­ ниях о боевой героике гражданской вой­ ны, лучшими из которых является поэма- «Адмиральский час» — о разгроме Кол­ чака. Как же оказались события последних иет на творчестве Л. Мартынова? Закали­ лась ля, окрепла ли его поэзия в суро­ вой действительности Отечественной вой­ ны? В эти годы, когда в смертельной схват­ ке с врагом происходило невиданное ис­ пытание характера советского человека, раскрывались его мужество, преданность родине, непоколебимая уверенность в по­ беде, Л. Мартынов выступил с сомнитель­ ной философией в своей сказке «Зима в Багдаде»: Раздор да .войны — род недуга! Не 'Все ж, привставши в стременах, Рубить, колоть, да сечь друг друга! В печати неоднократно1 указывалось, что в годы войны Л. Мартынов ушел от актуальных тем советской действитель­ ности, создал ,в поэзии свой узкий роман- тически-сказочный мирок. Его стихи в последних сборниках лишены идейно-об­ щественного содержания, проникнуты ду­ хом пессимизма. Апофеозом упадочниче­ ской поэзии Л. Мартынова явился послед­ ний сборник стихов, выпущенный Омским областным издательством под интригую­ щим заголовком «Эрцинский лес». Сбор­ нику предпослан эпиграф да Николая Спафария о преслав-ном и превеликом Эрцинском лесе, который, по старинному преданию, простирается от сибирской реки Оби д о немецкой и французской земли. Мифический Эрцинский лес — это символ мартыновской поэзии, «чьи корни до сер­ дец, вершины до небес». Но, отождест­ вляя свою поэзию с лесом, который в-оз- I несся к небесам и глубоко ушел корнями в народ, автор грустит: В снегах Эрцинский лес, В снегах Эрцинский лес... В этом сборнике Л. Мартынов отошел и от исторической темы и не проявил живого интереса к современности. Поэто­ му, несмотря на высокий уровень профес­ сионального мастерства, литературную зрелость поэта, многие стихи в сборнике выглядят как безидейные, легковесные упражнения автора. Львиную долю в сборнике составляет сентиментальная «фи­ лософская» лирика. В свое время Сологуб выступил против реализма с декларацией: «Беру кусок жизни, грубой и бедной, и творю из него сладостную легенду, ибо я — поэт». В своем сборнике «Эрцинский лес» Л. Мар­ тынов воскрешает эту развенчанную тео­ рию безидейности искусства: Вот лист. Он был чист. Тут все было пусто. Он станет холмист, Скалист и ветвист От грубого чувства. 115