Сибирские огни, 1947, № 1

ные в отместку партизанами сыновья Сергея Ильича и первый силач на всю Апгунь Платон Волокитин. Осенью привез­ ли с Богдатского хребта Данилку Мирса- нова я Кузьку Сизых. К зиме в редком доме не оплакивали погибших родственни­ ков. О первыми стужами смерть заглянула и * козулипский дом. Однажды утром всту­ пил в поселок один из полков Азиатской дивизии. Тотчас же зашныряли по всем дворам и конюшням дюжие казачьи уряд­ ники в поисках лошадей под полковой обоз. Старик Козулин как раз собирался ехать за водой и запрягал в обледенелые сани с бочкой гнедую мохнаногую кобы­ лу, когда в ограду заявился урядник в барсучьей папахе с нагайкой в руке. Он «глядел кобылу со всех сторон, ощупал поочередно все ее ноги и. подойдя к боч­ ке, спихнул ее плечом с саней. Старик уже понял, к чему все это клонится, и стоял, тяжело вздыхая. Урядпик высмор­ кался ему на валенок и весело произнес: — Ну, папаша, надевай доху потеплее и сейчас же кати на площадь. Повезешь снаряды. — А куда повезу-то? Ежели далеко, так на такой кляче не довезу. На дороге она сдохнет. — Куда поедешь — знать тебе не по­ лагается. А в общем, недалеко. Завтра к вечеру домой вернешься. — Сдохли бы вы с этими снарядами, — проворчал старик и пошел собираться. Обоз выступил из поселка только вече­ вом и ехал всю ночь по Уровскому трак­ ту на север. На рассвете прибыл он в де­ ревню Гагарскую. За ночь старик Козулин так намерзся, что, сдав снаряды, заехал к знакомому мужику, напился у него го­ рячего земляничного чаю и полез на печ­ ку. Он понимал, что раз его освободили, то нужно скорее уезжать домой, но чув­ ствовал себя настолько худо, что весь день и всю ночь не слезал с печки. Его то зно­ било, то кидало в жар. А на рассвете началась со всех сторон стрельба. Это напали на унгерновский иолк партизаны. Хозяин со всей семьей нолез в подполье. Но у старика не было сил сойти с печки. Так и пролежал там еш весь бой, крестясь и дрожа от страха. На солнневсходе стрельба утихла, и в избу полезли с надворья партизаны в косматых папахах, в козлиных и собачьих дохах. Они наполнили избу холодом, гром­ ким оживленным говором и смехом. Радо­ стно возбужденные после удачного боя, они добродушно посмеивались над вылезшим из подполья хозяином и просили хозяйку пожарче топить печь, поскорее поить их чаем. Старик лежал и трясся всем телом, боясь, что партизаны увидят его и станут допытываться, кто он и откуда. И в это время услыхал, как один из партизан спросил у хозяина: — Это у тебя, Никита, что за гнедуха во дворе стоит? Однако она. мунгалов- ская? — 1 Мунгаловская и есть. Это дедушка Козулина гнедуха, — ответил хозяин. «Ну, пропал», — решил старик и прита­ ился ни жив, ни мертв, а партизан про­ должал спрашивать: — Где же у тебя дед-то спасается? — На вон он на печке лежит. Нездо­ ровится ему шибко. Тотчас же ситпевый полог, закрывав­ ший печку, отдернулся, и старик увидел молодое, нарумяненное морозом лицо с чер­ ными усиками. Он пригляделся и узнал Романа Улыбина. Роман приветливо поздо­ ровался с ним. назвав его по имени, от­ честву. — Здравствуй, милый, здравствуй, — обрадовался старик. — Слава богу, что ты на меня наткнулся. А то ведь нарвись я на другого, так меня живо без кобылы оставят. А мне пешком теперь до дому ни за что не добраться. — Ну. как там у нас дома живут? — спросил Роман, которому не терпелось уз­ нать о Дапгутке, с которой так сухо и мало разговаривал он при их встрече во время весеннего пребывания партизан в О р л о в с к о й . Н о прямо спросить о ней он стеснялся. — Известно, как. Одними подводами всех замучили. Никакой жизни не стало. У нас Дарья и та пять раз в обоз ездила. — А как она, здорова? — Здоровехонька. Что ей поделается, молодой-то. — А где ЕпиФан? Все в дружинниках обретается? — Там, милый, там. Не рад он этой своей службе, да ничего сделать нельзя. Силой заставляют служить. Говорил я ему, чтобы он к вам подавался, — решил при­ врать старик, — да боится он, что вы за ­ рубите его. , — Если по доброй воле перейдет, ниче­ го ему не сделаем. Только пусть поторо­ пится, а то поздно будет. —• Ладно, ладно... Скажу я ему, если живым до дому доберусь. Поговорив со стариком и узнав, что он совсем больной, Роман сходил и привел к. нему партизанского фельдшера. Фельдшер выслушал старика, дал ему два каких-то порошка, велел принять их оба сразу и потом хорошо пропотеть. Хозяйке же фельд­ шер приказал поить больного малиновым отваром, а на ночь поставить ему горчич­ ники. Назавтра старик почувствовал себя на­ столько сносно, что решил ехать домой.