Сибирские огни, 1947, № 1

виков, которые дома были. Да этим оно, положим, туда и дорога. Сами на себе они шкуру драли. Только водь, кроме их, еще Соверьяна Улыбина аабрали и Алену За- бережнухо и мать Лукаппеи Иванова. Эгах-то уж совершенно не за что. — А что же вы тут е Прокопом де­ лали? Не давали бы да и все. — Не давали, — раздраженно пере­ дразнил его Большак. — Не дашь тут, как же. Каратели с нашим братом не шио- ко-то разговаривают. Прокопу они та ­ кую норку закатили, что он теперь на задницу полгода не сядет. Лежит сейчас, бедняга, пластом на печи. Это ему всо Сергей Ильич удружил. Он ведь всю эту беду-то натворил. Девятнадцать человек но его милости арестовано. — Хреновая выходит власть-то у нас, — вмешался в разговор старик Соломин. — Виданое ли дело, чтобы поселкового атамана пороли? А тут разложили его на­ емные нехристи, исполосовали до полу­ смерти, и управы на них искать негде. — Найдем. Жаловаться атаману отде­ ла будем, — сказал ему Каргин и, оз­ лобляясь, принялся ругать Сергея Ильи­ ча: — Вот тоже, сволочь, на нашу го­ лову навязался. Как с красными воевать, так у него брюхо болит, а поселыциков выдавать — он первый. Подъехали дружинники. К случивше­ муся отнеслись они по-разному. Богачи в один голос заявили, что фронтовикам ту­ да и дорога. Но большинство мунгаловцев было опечалено и возмущено. Особенно обидно им было, что -арестованы Северьян и женщины. Сергея Ильича они срамили я гадили, как только умели. — Вот что, поселыцики, — обратился Каргин к дружинникам, когда они вдо­ воль погорланили и умолкли. — Заварил Сергей Ильич кашу, которую нам с кровью расхлебывать придется. Ему-то что, он возьмет да за границу со своими капиталами укатит. А нам эту кашу хле­ бать и но расхлебать. Оно ведь неизвест­ но, что завтра будет. Случись, грешным делом, что красные возьмут поселок, — и полетят тогда нашп головы. Пощады ждать нам не придется... Догнать бы сейчас карателей и заявить начальству ихнему, что не согласны мы на арест поселыциков. — Еще что не выдумаешь? — за­ кричал Архпн Кустов. — Арестовали сволочей — н е РУК долой. Нечего нам в это дело соваться. — Догнать-то оно не штука, — ска­ зал рассудительный Матвей Мирсанов.— Да будет ли из этого толк? Свяжись с карателями, так и сам чего доброго, поз арест угодишь. — Ну, этого они сделать но посмеют. Мы ведь одной с ними власти. Если мы все в одну душу потребуем, чтобы осво­ бодили наших, то пас шелушаются. — Верно. Послушаются. — Ничего не верно, — закричали все сразу дружинники. После долгих споров и криков человек шестьдесят согласились ехать с Каргиным догонять карателей. Когда они поскакали из поселка, Епи- фан Козулин спросил Каргина: — А если не послушаются да не от­ пустят, тогда как? — Тогда просто отобьем их. — Ну, отбивать-то я не стану. Ото­ бьешь, пожалуй, на свою голову. — Брось ты ныть. Всех нас аресто­ вать не посмеют, — оборвал его Каргин. Тогда Енифан отстал от него, слез с ко­ ня, будто бы подтянуть подпругу. А когда дружинники отъехали от него, он вскочил в седло и поехал домой. Каратели тем временем успели перева­ лить хребет и скрыться из виду. Дру­ жинники стали настигать их в Верши­ ной пади у Черного колка. Увидев несущихся вдогонку та его от­ рядом дружинников, Соломонов решил, что это красные. Мастер только пороть я расстреливать, красных он боялся пуще огня, а к тому же еще и не надеялся на своих нае-мпых сподручников. Диким голосом подал он тогда команду: — Рубите к чорту арестованных. Спа­ саться надо, возиться с ними некогда. Баргуты выхватили шашки, и нача­ лась расправа над безоружными людьми. Их рубили, кололи пиками, топтали ко­ нями. Северьяна Улыбина, бросившегося бе­ жать в кусты, настиг сам Соломонов, смял конем и дважды полоснул клинком. Старуху Ивачеву развалил от плеч до пояса вахмистр Бубенчиков. Алену Забе- режную, успевшую заслониться рукой, рубанул шашкой баргут на вороном коне. С перерубленной рукой, но с едва рассе­ ченной головой увала она в придорожную канаву. Добивать ее баргуту было неког­ да. Часть карателей во главе е Соломоно­ вым уже неслась сломя голо-ву по дороге, а он пустился вдогонку за ними. Когда дружинники подоспели к месту побоища, то увидели страшную, навечно врезавшуюся им в память картину. Все девятнадцать человек валялись изрублен­ ные на дороге и в придорожных кустах. Чубатый красавец Петр Волков, не ре­ шившийся уехать вместе с Лукашкой и Симоном, лежал ничком обезглавленный, широко раскинув ноги в рыжих ичигах. Маленький проворный Юда Дюков сидел,