Сибирские огни, 1947, № 1

что больше воевать не будет. Завидев • казаков, он спрятался- за печку. Платон вытащил его оттуда за шиворот, дал ему хорошую затрещину и велел отправлять­ ся ВО вторую сотню. — Если не явишься -туда, завтра асе закатим те§е порку, — посудил он на прощание. Когда вышли из избы, Каргин сказал Платону; — Ты, брат, больно круто берешь. Надо полегчо как-нибудь. — Нечего им за чужой спиной отси­ живаться, — ответил Платон, — вое­ вать, так уж всем миром. Таких своло­ чей только оплеухами и стоит угощать. Второй, к кому они зашли, был Сер­ гей Ильич. Платон и другие казаки за- робели, и говорить с Сергеем Ильичом пришлось Каргину: — Ты что же это отличаешься? — сухо спросил он его-. — Против крас­ ных распинаешься больше всех, а как воевать с ними, так сразу в кусты по­ звало. Надо совесть иметь. — Ну, ты меня не совести и не равняй со вееми-то, —• взъелся Сергей Ильич. — Это почему же? — налился злобой Каргин. — А потому, что я уже одного сына лишился и остальных на убой не пого­ ню. А сам я из возраста вышел, чтобы коевать-го. — Вон как! Значит, мы должны твои капиталы защищать? Мы дураки, а ты умный. Так выходит, что ли? Где у тебя Никифор и Арся? ■— Я здесь, — выходя в кухшо из темной столовой, отозвался Никифор, красный от стыда. — Собирайся, а мы Арсю поищем. — А кто вам разрешил обыски тут производить? Кажется, я тут хозяин-то, — вскочил Сергей Пльич на ноти и за­ городил дверь в столовую, подняв сжа­ тые кулаки над головой. — Сволочь ты после этого! — взор­ вало Картина, и он сказал казакам, — пойдемте от этого хама. Глядеть на него тошно. Пусть добро свое и шкуру спа­ сает. —■Я тебя за этого «хама» проучу. Я на тебя станичному пожалуюсь, в суд подам, — гремел им вслед Сергей Ильич, — и, увидев, что Никифор соби­ рается иети за казаками, приказал ему сидеть дома. — Пошел ты к чорту, из-за тебя те­ перь нам проходу не дадут, — ответил ему Никифор, и, сорвав со стены бер­ данку, выбежал на улицу. Тревожно и смутно было в ту ночь в Мунгаловском. Спокойно спали в нем одни лишь грудные дети. На северной околице, расставив по кустам секреты, окапывалась дружина. В улицах толпи­ лись и возбужденно переговаривались старики, пугая друг друга самыми дики­ ми слухами о красных. В оградах, захле­ бываясь, лаяли собаки, ржали и били копытами оседланные 1на всякий случай кони. В избах занимались ворожбой на бобах и картах девки и бабы, отбивали перед иконами земные ,поклоны стару­ хи, хватаясь за материнские подолы, плакали перепуганные переполохом ребя­ тишки. А на нижнем краю поселка гу ­ ляли с песнями, дожидаясь красных, фронтовики и работники богачей. Иття в дружину они наотрез отказались. Гнать их силой, как это было сделано с другими казаками, Прокоп и Каргин не решились. Они знали, что фронтовики сошлись на гулянку, вооруженные при­ прятанными винтовками и гранатами. Опасаясь с их стороны внезапного на­ падения, Каргин послал скрытно наблю­ дать за ними поселкового писаря Егора Большака с группой из пятнадцати че­ ловек. В полночь было получено с нарочным предписание Шароглазова о посылке разведки на Уров. Каргин отобрал на это дело Платона Волокитина, Северьяна ЗАиыбина и восемь молодых, не бывав­ ших еше на службе казаков. Они долж­ ны были добраться до деревни Мостовки, установить, есть или нет в ней красные, и к десяти часам утра вернуться обрат­ но, Северьяна Каргин назначил в развед­ ку затем, чтобы проверить, насколько можно было на него положиться. Проводив их, Каргин пошел прове­ рять секреты, расположенные в кустах впереди поскотины. Подувший с полуночи студеный северо-западный ветер со свистом мотал кусты, кружил прошло­ годние листья. Небо, заваленное серыми косматыми облаками, становилось все ни­ же и ниже. Казаки в секретах отчаянно мерзли и все в один голос требовали смены. Оставалось проверить еще одни секрет, когда Каргин услыхал душераздирающий крик перепуганного насмерть человека. Он бросился на крик и столкнулся лицом к лицу с Никулой Лопатиным и Гордей Меныпагияым. — Стой, — схватил он Никуйу за шиворот и спросил, что случилось. — Собака, паря, — дико тараща глаза и скосив на сторону широко рази­ нутый рот, прохрипел Никуда.