Сибирские огни, 1947, № 1

II вновь, с помощью сухих пальцев -старика, я вырезал на кости битву двух клыкастых кабанов. Младшему приказать -так же легко, как убить ягненка. Больше трех лет прятал меня старик под своими лохмотьями, учил тонкому, мучительному искусству дархана. Всех заказов не пе­ речесть. Кость, серебро, золото, медь, де­ рево, камень, железо, — все это прошло через наши руки и наши глаза. Я понял, что опьянен искусством дархана. Я — раб, не могу жить без него. Рыба умрет без воды, птица — без крыльев, скот— без травы. Отберите у дархана резец, — и он умрет. Когда уснет степь, утнхйет гам собаки лишь где-то стонет и хихикает ' стенной печальник — шакал, меня просит дар- хан открыть двери юрты. — Буду смотреть па небо, — говорит он, — мои глаза скоро закроются. Я смотрю на мигающие звезды, и серд­ це мое чуть колотится: кажется мне, что резец великого небесного дархана начер­ тил на синем небе эти разноцветные зве­ зды, беломолочную луну, узкую через все небо дорогу. «Куда ведет эта дорога?» Хочу спросить старого дархана, теперь моего мудрогоучителя. И тут же опу­ скаю глаза: комок давит мою грудь, ду­ шит меня. Дархан зовет меня но имени: — Чагдар, резец ждет тебя. Нам осталось вложить в руки всадника лук и стрелы. , Я оживаю. . Мы заканчиваем роспись серебряной чаши, на дне ее происходит битва степного батыра с многоголовым змеем Матусом. Этачаша — подарок тибетскому ламе. Теперь я овладел инструментом, по­ стиг тайну и дерева, и металла, и камня. Тайна эта и проста и сложна, не всякий ее постигнуть может. Qna — в сердце дархана. Кто думает, что дархану нужен только хороший инструмент, ловкие паль­ цы, острые глаза, тот ошибается.,. Дар- хану нужно большое сердце. Кто думает, что, просиживая ночи за работой, дархан обливается потом, тот ошибается. Золо­ тые и серебряные ожерелья, кольца, го­ ловные уборы, пояса, ножи, мечи, руко­ ятки кинжалов блестят на солнце так, что можно ослепнуть, — они обильно политы тайными слезами дархана. И ча­ сто рубиновый глазок, ликующий и бес­ покойный на заколке воротника пустой и глупой красотки, — совсем не . рубино­ вый шарик, а капли крови сердца дар­ хана. Сыплется вечной струйкой песок с вы­ соких гор — течет время. Оно приходит и уходит быстрее тени. Старый дархан ослабел, и князь милостиво разрешил снять с него цепь; куда убежит безногий, куда улетит бескрылый?.. Старый дархан догорал, как догорает костер нищего. Он сидел на пороге своей юрты и, щуря мутные глаза, смотрел на уходящие горы, молочное небо, желтую степь. ...Ожидали свадьбу князя. Для невесты князь готовил подарок — золотые бра­ слеты с цветами из драгоценных камней. Старый дархан просил: — Князь, уставшему коню и узда тяжела; а я служил твоему деду, отцу, служил тебе. Теперь я немощен, дряхл; глаза отказываются видеть, уши — слы­ шать, пальцы не слушаются меня... Убор невесте не могу сделать... Князь рассердился: — Старый лентяй!.. Я кормлю тебя, даю юрту, мои люди охраняют тебя от разбойников... Князь не мог победить дряхлого дар­ хана. Покорился дархан неукротимой жажде своего же сердца, невидимой силе даи- ханскоюо ремесла: заказ манил мудреной сложностью, дорогим материалом. Держа в руках золотой браслет и чашечку е разноцветными горящими каменьями, дар­ хан качал головой: — Чагдар. великое искусство дархана, тайна его резца пусть перейдет в твои юные руки... Старик взял резец и, не сделав ни одного штриха, умер. И мертвый он си­ дел у очага так же. как всегда. ...Я работал, забыв о еде, о сне, забыв, что есть небо, звезды, степь. Обращался к мертвому дархану, как к живому, про­ сил помочь, указать. Я сам хотел умереть вместе с моим учителе-м-мучеником, я проклинал судьбу — зачем она привела меня три (года тому назад в эту несчаст­ ную юрту. 1 вновь сердце мое .побежда­ ло: я бросался к резцам, сверлам, пил­ кам, н работал, работал... Заказ выполнил, вложил в руки моему мертвому учителю и забился под одеяло. Пришел сам князь. Он взял из застыв­ ших рук дархана светящиеся солнечными переливами браслеты и воскликнул: — Дархан достоин дорогой награды!.. Эта работа лучше китайской и тибет­ ской... Слуги хотели заставить встать небла­ годарного дархана и принять княжескую награду. Один из слуг толкнул ногой упрямого старика. Медленно повалился дархан; он упал на правый бок, застыв­ шие руки, казалось, крепко держали ре­ зец, желтый сморщенный лоб, открытые ледяные глаза отражали последнее чело­ веческое усилие. Хороший человек боится худого, а дурной — мертвого. Все отшат­ нулись от мертвеца, убежали из юрты.