Сибирские огни, 1947, № 1

Первая книга романа слабее по убеди­ тельности характеров, в известной мере еще схематичных. В композиционном ж е отношении первая книга сильнее, лучше второй. И понятно почему. В первой книге представлялась возмохс- ностъ развертывать сюж ет в обстоятель­ ствах, почти всегда связанных с семьей Строговых, и в той местности, г д е они проживают. События закономерно череду ­ ются, звенья цепляются одно за другое, все представляется ясным, понятным. Но чем ближе подходит действие ро ­ мана к периоду буржуазно-демократиче­ ской, а затем социалистической револю­ ции, тем труднее писателю соблюдать единство места. События принимают такой широкий характер, что отразить , воспроиз­ вести их только скво зь призму восприя­ тия Строковых становится все труднее и труднее. Это обстоятельство объясняет , почему характеры большевиков, которые долхшы были занять ведущ ее местб в романе, о к а ­ зались гораздо менее убедительными, чем характеры других персонажей. Фигуры р е ­ волюционеров Беляева , Соколовского, Со­ коловской в значительной мере схематич­ ны, хотя отдельны е штрихи и показывают, ч т о .автор мог б й нарисовать правдивые фигуры большевиков. Чем ближе подходит писатель к нашим дням, тем больше незакономерных поворо­ тов в развитии событий появляется в ро ­ мане. И обрывы появляются к ак раз то г ­ да , ко гда свершается нечто поворотное, решающее. Автор начинает отстраняться от изображения этих решающих событий, иначе гозоря , отстраняет своих персона­ ж ей о т участия в них. Первый серьезный обрыв обнаруживает- -я , когда писатель начинает определять отношение своих героев к империалистиче­ ской м и н е I 9 H - 1 9 1 8 годов. Он сообщает о воине торопливо, отступай от х у дж ест . аенного изображения в сторону пересказй'- еания событий. Исключительно важный период в жизни героев романа — д а и всей странЭ — выпал из поля зрения пи­ сателя. Допустив такой обрыв, автор поступил неправильно. И -вовсе н е потому, что чи­ тателю было бы вообще интересно про­ честь об империалистической войне, а по­ тому, что изображение е е долж но было входить в замысел писателя. Э го нетрудно доказать . Несомненно, как мы видели это раньше, Г. Марков с тр е ­ мился дать типическую картину жизни русского крестьянина-сибирякэ и пока­ зать, как это крестьянство , силою влияю­ щих на него условий общественного бы­ тия, шло к сотрудничеству с рабочими, становилось участником революционной борьбы. Так как война оказала огромное влия­ ние на крестьянство, содействовала росту е го политической активности, — проблемы того, как это влияние осуществлялось , нельзя было миновать в романе. Автор ее минует. И это не проходит безнаказанно. Мы не знаем, как повлияла война на чув­ ства и мысли основного героя -романа —, Матвея Строгова. В семье Стротовйх мы обнаруживаем и непосредственного участ ­ ника войны — Артема Строгова. Но и о нем ничего неизвестно, кроме того, что он вернулся е фронта сознательным советским командиром. А к ак и почему произошло это, остается за рамками повествования. Композиция романа от всего этого по­ страдала. Сделан механический скачок из одного состояния в другое и это ослабля ­ ет силу воздействия произведения на чи­ тателя , уменьшает его достоверность, убе­ дительность. Есть во второй книге и еще более не­ мотивированный обрыв, когда читатель не может силой своего воображения воспол. нить пропущенное автором. Речь ид ет о Великой Октябрьской социалистической революции и о силе ее воздействия на си ­ бирское крестьянство. Тема эта должна быть развернута во второй книге уж е по одному тому, что без нее нельзя последовательно показать раз­ витие основных образов романа. Это по­ нимал и сам автор, стараясь -показать, как отзвуки революции докатились до Волчьих Нор и какие процессы вызвали там. Но автор не счел своей обязанностью развивать эту тему непосредственно. П о ­ каз, изображение заменены у него беглы ­ ми заметками, чужеродными в худож ест ­ венном произведении. П оследняя дата , указанная -писателем перед тем, как он перешел к советской эпохе, — лето 1915 года. Д а л е е следует огромный обрыв, к ак будто во взглядах и наст-роениях главного действующего лица — Матвея Строгова никаких изменений не произошло, к ак будто он уж е совершенно сформировался. Мы видели, рассматривая ранее образ Матвея, что это не так. Должны были произойти значительные сдвиги в сознании, во взглядах Матвея, позволившие ему стать вожаком целой партизанской армии, человеком, с которым советуется Ленин. Этого важного звена нет в произведе­ нии. Чтобы как -то связать действие, со ­ хранять непрерывность е го развития, авто,- прибегает к скороговорке, в нескольких абзацах захватывая огромные отрезки времени. Получаются серьезные изъяны в содержании, -влекущие за собой разруше­ ние композиции. Закономерное течение романа прекрати­ лось. Художественную ткань заменяет беглый пересказ событий: «Зимой 1918 года Матвей и' Максим возвратились в Волчьи Норы. В родном сел е все было по-старому. Н е живи М ат ­ вей в городе, не знай он того, что твори­ лось на белом свете, вполне можно было подумать: нет, не грохотали -пушки «Авро­ ры» в Петрограде и попрежнему у кор­ мила России стоит царь с фабрикантами и помещиками. В старостах Волчьих Нор ходил теперь Евдоким Юткин. Герасим Крутков, поняв­ ший, что добрые, тях-ие времена кончи­ лись, сложил с себя многолетние обязан-