Сибирские огни, 1947, № 1

изображаются взаимоотношения Артема н Маняшки Высокая эмоциональность любовных сцен тем более доходчива1, что писатель сталкивает на своих страницах счастливое и страшное, лирическое и трагическое. После живо воспринятого выражения счастья и радости в жизни Артема и Ма­ ни, трагедия , завершающая их любовь, по. истине, волнует читателя. Счастливое состояние Артема дошло д о предела, но ту т ж е разразилась трагедия. «Домой Артем возвращ ался утром. В избах горланили петухи, бабы разжигали печи. Вое тревоги за Маияшу. которые н е ­ сколько л ет терзали, его, отошли в прош­ лое, и давно он н е испытывал такого спо ­ койствия на душе, к ако е было у него сейчас . Он шел не спеша, р ассуж д ая сам с собой: «Ну, вот и жена у тебя появи­ лась . .Мир еще нужен . А мир придет. Н е ­ долго осталось ж дать его». Ему непри­ вычно было называть Маняшку женой, но это вызывало приятные чувства, и он не­ сколько раз вслух повторял: — Маня, жена моя... Проснулся он от суматохи, царившей в доме. В полусне ещ е он смутно слышал, как тревожно, вполголоса говорил что-то отец. Потом то и д ело хлопали двеоьми и до него доносились чужие голоса . Почув ­ ствовав прикосновение чьей -то руки, он с усилием открыл веки и увидел мать. Анна стояла возле него встревоженная, плачу­ щая, с платком, сбившимся с головы на плечи. — Ты что, мама? — спросил он вялым голосом , не поднимаясь с подушки . Анна проглотила подступившие к горлу ры да ­ ния и, сморщившись, к а к от мучительной боли, испуганно гляд я н а сына, сказала : — Сынок... Маню нашу сейчас убили. «Нашу»... мать, стало быть, все знала. Он отметил эго слово прежде , чем созна­ ние его восприняло весь смысл сказанного ею. — Убили? К то убил? — весь сгибаясь под одеялом , точно дл я прыжка, прогово­ рил он». То, что трагическая развязка непо­ средственно с л ед у е т за счастливой з а в я з ­ кой, дает такое напряжение, что невоз­ можно читать сцену бе з волнения, без с а ­ мого искреннего сострадания к человеку, без живейшей тревоги за него. Оправда­ нием (если оно нужно) перехода счастли ­ вого в трагическое служ и т неспокойное, т яж ел о е время первых л е т революции. Но "того оправдания оиять-таки недостаточно. Его надо было сочетать с оправданием художественным. Писатель дает его. И д а е т так , что двурого такого удачного, яркого раскры­ тия психологического состояния персонажа но всем романе мы не обнаружили. Надо пристальнее всмотреться в то, к а к ведет себя человек в страшной беде, к а к его сознание не успевает за уж асной действи ­ тельностью , к а к . человеческое сознание инстинктивно защищается от падающих на него ударов, какие рефлексы действуют в тот момент, когда внезапно происходит катастрофа. И зучение к аж дого из этих обстоятельств приводит к выводу, что пи ­ сатель глубоко осмыслил то, что собирал­ ся изобразить, что он сумел перевопло­ титься в человека^ чье поведение он ан а ­ лизировал. Когда Анна будит сына и рассказывает ему о случившемся, он не может сразу носпринять его смысл. Побочное, второ­ степенное занимает его. Он еще думает о Мэне, как о живом человеке, и поэтому первой его мыслью является понимание, что раз мать сказала «наша Маня», зна­ чит ей все известно об отношениях сына к подруге. Л огика , последовательность в диалоге Анны с Артемом отсутствует . Артем спра­ шивает: «Кто убил?», а мать отвечает: «Все к Оурковым бегут». Оба так в звол ­ нованы, что не могут следи ть за последо­ вательностью разговора и не замечают, что каждый из них гозорит о своем. А з Это время в мозгу Артема совершается лихорадочная работа, и лишь через неко­ торое время после несвязных побочных мыслей и несвязного разговора, сознание проясняется и улавливает то, что случи ­ лось. Д л я нас несомненно, что Г. Марков, давший столь сложный рисунок внутрен­ него состояния человека и внешних про­ явлений его , влад еет тем качеством, ко то ­ рое позволяет писателю создавать подлин­ но художественные произведения. * К сожалению, Г. Марков не сумел нл протяжении всего романа удерж аться на уровне высокого художественного мастер­ ства, Роман его неровен. Н аряду с пре­ красными сценами и тщательно выписан­ ными характерами, в нем имеется много неоправданных положений. Печать схема­ тизма лежит на некоторых персонажах. В романе можно обнаружить немало отступ ­ лений о т соблюдения одного из главных законов искусства: изображения типиче­ ских характеров в типических обстоятель­ ствах . A btod сосредоточил основное внимание на семье Строговых и в связи с этим со ­ бытия романа развертываются почти все время в одной местности — на строгов- ской пасеке, в Волчьих Норах, в не­ скольких соседних с ел ах и в бли зл еж а ­ щем городе . ' В то ж е время писатель стпе.чится, как уж е говорилось в начале статьи, показать жизнь крестьянской семьи, изменения в ней, 'развитие хар акте ­ ров под влиянием важнейших событий в жизни страны. Замысел благодарный, интересный, но очень сложный, ибо не все можно вме­ стить на ту , сравнительно небольшую , т ер ­ риторию, которая привлекла внимание а в ­ тора. Отсюда. — трудности, в решении композиционных задач романа, неизбежно вставшие перед писателем. С ними автор не всегда справляется.