Сибирские огни, 1947, № 1

вича нам удалось, кроме известных ра­ нее двух первых глаз, найти только не­ законченную третью главу и наброски еще двух глав. Это, вероятно, все, что он у с ­ пел написать для книги о своей тяжелой, но интересной и поучительной жизни. Даже первые две главы автор не счи­ тал законченными и собирался вносить в них дополнения, но и в таком виде, в ка­ ком они остались после его смерти, эти главы и наброски будут прочтены с ин­ тересом, как художественный документ о той темной жизни, которой жили поколе­ ния алтайцев и которую в детстве испы­ тали многие современники Павла Кучияка. В театре Велика роль Кучияка в создании Ойротского -национального театра. Он за- ведывал в театре литературной частью и, в то же время, был его первым актером. На подмостках этого театра были постав­ лены пьесы П. Кучияка: «Борьба», «Пет­ ля», «Ямы», «Чейнеш», «Работа белых», «Враги в капкане». Особым успехом пользовалась пьеса «Чейнеш». Павел Васильевич исполнял в этом выдающемся спектакле Ойротского театра роль бая Козуйта и роль кайчи (сказителя). С этой пьесой театр совершил большое турнэ по городам Сибири и Ка­ захстана. У сказителя Н. Улагашева была люби­ мая сказка «Уч-кыс» («Три девицы»). П. Кучияк записал эту сказку и на ее основе создал феерическую пьесу, в кото­ рой участвовали, кроме трех девиц, бога­ тыри, семиглавый людоед Дельбеген. добрая бобриха и старый волшебник. В пьесе были оживающие деревья, цветы, грибы и другие «жители леса». В этом спектакле, также пользовавшемся большим успехом, Павел Васильевич исполнял роль кайчи, под песню которого поднимался за­ навес. В годы война Павел Васильевич заме­ нил на сцене многих молодых актеров, ушедших на фронт. Так он, по словам художественного руководителя театра И. С. Забродина, блестяще сыграл роль Дельбегена в той же пьесе «Уч-кыс» и не менее успешно роль Сюмелио в своей пьесе «Оролор» («Ямы»). Кучияк любил богатырский эпос и «мно­ го раз рассказывал мне о своем намере­ нии показать богатырей на сцене. Особен­ но его интересовали те народные произ­ ведения, в которых повествовалось о бога­ тырях, защищавших землю своего народа от посягательства иноземных захватчик®. Но эта тема бйгла для него сложной, трудной, и он долго не брался за нее. Только весной 1943 года, за три месяца до смерти он начал писать эту свою по­ следнюю пьесу. Она осталась незакончен­ ной, но первый вариант ее был автором прочитан на заседании художественного совета театра. После заседания он записал в своем дневнике: «Многие не понимают моего героя и боятся: «Было ли, так в жизни?». По моему мнению, если в истории и не все было так, как я написал, то в сознании бедного народа жила мечта о равнопра­ вии, о вольной жизни. Об этом нам гово­ рят наши народные сказки». Перо и штык Любимой былиной Павла Васильевича была «Алтын-Тууди». В былине рассказы­ валось о войне в далеком прошлом. На страну капали враги, стали грабить ста­ новья, захватывать земли, пленить народ. Для борьбы с захватчиками созывалось войско. Каждая семья должна была по­ слать одного вооруженного всадника. Отец Алтыи-Тууди был стар и ехать на войну не мог, а сыновей у него не было. Стар­ шая дочь вызвалась поехать на войну, но она не могла выдержать сурового испы­ тания, которое устроил ей отец. Не вы держала испытания и средняя дочь. По­ счастливилось младшей — Алтьш-Тууди: она стала богатыркой и поехала на войну. 'Кучияк считал себя счастливым: стар­ ший сын его служил на Востоке, на по­ граничной заставе, второй сын воевал на Западе, старшая дочь пошла в армию ме­ дицинской сестрой. Все они выдержали испытание, и сам он еще совсем не ста­ рый: может игти с винтовкой на врага. Он взял тетрадь, вырвал лист и начал пи­ сать заявление в областной военкомат: «В дни Великой Октябрьской револю­ ции я, по своей глупости, не принимал участия и не помогал установлению со­ ветской власти на Алтае. Несмотря на это, созетская власть и коммунистическая партия воспитали меня в духе советского патриотизма и сделали меня тружеником социалистического общества. Из малогра­ мотного парня я поднялся, до почетного звания советского писателя. Мне довери­ ли большевистское перо. Я мог бы в во­ енное время активно участвовать в пе­ чати, но я не «могу сидеть дома: сердце мое рвется туда, где наша доблестная ар­ мия бьет зарвавшихся фашистских пала­ чей. Сегодня я считаю вполне правиль- -ным — перо сменить на штык...» Он упомянул о сыновьях и дочери, до­ том продолжал: «Я не могу отставать от них. У меня сил много, глаза остры. Прошу послать меня на самую передовую позицию...» Так писал Павел Васильевич в июне 1941 года. Но врачи были иного мнения о его силах и здоровье: они забраковали его. Через год стала формироваться дивизия добровольцев-сибяряков. Павел Василье­ вич подал второе заявление, но и на этот раз ему отказали: • — Помогайте своим оружием — пером, — сказали ему. Это огорчило его: он рч-итал, себя здо­ ровым. верил в свое сердце и не думал, что болезнь может так быстро свалить его.