Сибирские огни, 1947, № 1

основной предпосылкой к этому является новый советский строй, в корне изменив­ ший положение женщины. Если в старое время девушку не считали за человека и еще в детском возрасте продавали в за­ мужество за малолетних байских сыно­ вей {«Арбате»), если прежде баи своими гнуснйми приставаниями доводили деву­ шек до самоубийства («Смерть Янар»), то теперь девушки Алтая уже противостоят пережиткам прошлого и сами ре.шают свою судьбу. Так Чейнеш уходит от не­ навистного ей байского сына Яжная, ко­ торому она была продана ее родителями- бедняками, становится председателем седъ- ревкома и выходит замуж за своего воз­ любленного Кара. Так комсомолка Тойу помогает своему другу Темиру разобла­ чать буржуазных националистов, врагов колхозного строя. Так Эркелей, невзирая на противодействие матери, много лег назад просватавшей ее за богатого, стано­ вится женой пастуха Шонкора. Их лю­ бовь чиста, как небо в солнечный летний день, и крепка и светла, как мрамор. В ней — счастье, принесенное родниками новой жизни. Кучияк любит своих молодых героев, пастухов и пастушек. Об этом свидетель­ ствуют даже имена положительных ге­ роев, юношей и девушек: Шонкор — со­ кол, Темир — железо, Бичик — грамота, Кожончи — песенница, Чейнеш — цве­ ток (горный пион), Эркелей — миленькая, Солоны — радуга. Кучияк с детства ненавидел баев и ша­ манов. Ребенком он говорил своему отцу, робкому человеку, что, когда вырастет большим, не будет бояться богатых. На всю жизнь он запомнил, злые проделки байского сына Манзы и в последний год своей жизни написал о нем в главах своего автобиографического романа. Уже одни имена баев и шаманов в про­ изведениях Кучияка выражают ненависть и презрение автора: Пичкан — мышь, Кускунак '— вороненок. Как это и в жизни было, шаманы в произведениях Павла Кучияка всегда вы­ ступают услужливыми помощниками баев и зайсанов. Шаман Кускунак, подлый че­ ловечек, во всем помогает баю Козуйту, Аиду —- Кудай-Бергену. Чтобы запугать бедняков и держать их в повиновении, шаман говорит, что баю Кудай-Берген по­ кровительствует сам добрый бог Ульгень, недаром, дескать, бай носит имя «богом данный». Но никакие ухищрения не помогли: на­ род понял смысл всех проделок баев и шаманов и, объединившись вокруг партии большевиков, повел решительный натиск. Баи были ликвидированы, как класс. Ша­ манские бубны навсегда умолкли. Народ создал колхозы, вышел на широкий путь новой жизни. Открыв прозу для своего народа, Павел Кучияк в рассказах и повестях показал борьбу с баями, шаманами и буржуазными националистами, дал яркие картины тор­ жества колхозного строя. Адыйок Заветной мечтой Павла Васильевича бы­ ло написать автобиографический роман «Адыйок». Еще в 1933 году он говорил об этом'антифашистскому писателю Ф. Вайс- копфу, приезжавшему на Алтай. Тогда Павел Васильевич впервые назвал себя труднЗм именем — Адыйок, что по-рус­ ски означает безогцовский, вернее — вы­ росший без отца. Ф. Вайскопф в своей книге о Советском Союзе — «Будущее в лесах» одну главу посвятил жизни Адый- ока. Долгое время мечта Кучияка оставалась .мечтой. Занятый сбором фольклора и пе­ реводом его на русский язык, -переводом русских пьес для национального театра и артистической деятельностью в этом те­ атре и, самое главное, занятый работой над другими произведениями, которые он тогда считал более актуальными и необхо­ димыми для развития культуры в Ойротии, Кучияк в течение многих лет не находил времени для романа «Адыйок». Только а январе 1941 года он смог начать его. Ра­ ботал он с повышенными требованиями к себе и очень волновался перед ним стояли такие бессмертные произведения мировой литературы, как «Детство» М. Горького и «Гайавата» Лонгфелло, с которыми он познакомился впервые в том году. По моей просьбе Павел Васильевич тогда же сделал подстрочный перевод этих двух глав. Весной он начал третью главу, но не усиел закончить. Она оборва­ на на половине фразы. Война прервала эту работу, — Кучияк -взялся за создание оборонных пьес, рассказов и стихов. Ос­ новным его произведением этого времени была, оставшаяся незаконченной, пьеса о прошлом, написанная на основе героиче­ ского эпоса и народных преданий. Это — пьеса о защите родной земли от инозем­ ных захватчиков, о предательской роли баев и зайсанов и о дружбе с передовы­ ми представителями русского народа. Пьеса писалась трудно, — автор не по­ нимал всей глубины исторических собы­ тий, но он две сложные роли в этой пьесе писал для себя, он чувствовал ее патриотическое дыхание и работал с увле­ чением. Лишь иногда он отрывался от пьесы, чтобы написать небольшое стихо­ творение или вернуться к образу Адый- ска. Это было милым и волнующим воз­ вращением к своему детству. За детством должно было последовать отрочество — жизнь «в людях», у попа Василья, моло­ дость— «университеты», зрелость — заня­ тие литературным трудом. По замыслу автора, жизненный пуТь «Адыйока», ро­ дившегося в юрте, явился бы яркой ил­ люстрацией к той гигантской работе, ко­ торую партия большевиков провела ча Алтае, помогая алтайца-м совершать вели­ кую историческую перекочевку от «полу- дикости и самой настоящей дикости» к культурной жизни. Это произведение мог­ ло бы быть чрезвычайно интересным и приобрело бы большое общественное зна­ чение. Но после смерти Павла Василье--