Сибирские огни, 1947, № 1

Д едуш к а Шонкор был маленький, черный, к ак ж у к . Л иц о осе в морщинах. Старый и страшный . При первой 'встрече — это было тремя годами раньше, — И т -К у л ак испугался его: «Это — злой дух» . Теперь ои смеялся над собой, — «злой дух» защитит его о т попа Василья. Д едуш к а Шонкор спросил мальчика: — Ты что, И т -К у л ак ? Зачем ко мне пришел? — Про богатырей послушать ... — Аа-а, — повеселел дедуш ка и, так как д е л о бы ло уж е к вечеру , даяот топ ­ шур. — Послушай, послушай, балам, д а в голову себе все положи. Многие приез­ ж али слуш ать меня, а сами петь не на­ учились. Ты учись... Ударив по струнам, он запел хвалу бо ­ гатырю Сартакпаю . Н есколько слов он произносил скороговоркой , а потам одно слово т ш у л долго -долго , и голос его то журчал , к ак ручей в лесу , то напоминал полет шмеля . Воздав хвалу , старик запел о подвигах богатыря. Сначала, о том, к ак Сартакпай строил мост через К атуи ь , затем о том, к ак он и з поднебесья сбивал гусей камня­ ми, а лодконец приберег самое интересное — про доро гу , по которой сейчас люди е зд я т из Ч ёмала ib Орожтой. Сартаюпар там ехал верхом . Н а пути е го встал гор­ ный хребет, уткнувшийся в Катунь . Б о га ­ тырю не хотелось снова строить мост че­ р е з большую бурную реку . О н натянул тетиву своего лука и выпустил: стр елу а хребет . Стрела разорвала каменные громаг ды , и богатырь проехал по ровному ущ е ­ лью . А камни, поднятые стрелой , дол го летели над К атуны о и упали н ед ал еко от устья реки Куюм. И теперь с то я т вы со ­ кими остроголовыми горами... И т -К у л ак повторял з а Шонкором бы ли ­ ну из .слова! в слово. .Когда дедуш ка по­ л ож и л топшур, нерешительно спросил его: — А ты его, Сартаюпая, оидал? — Видал , — похвалился дедуш ка. — Разговаривал с ним? — Один р а з всю ночь беседу вели. — А он большой? Высокий? — Д о неба. А спать л яж е т — головой на одну гору , нотами — на другую . Но­ чью волки придут, пятки лрызть начнут, ои м аленько ногами пошевелит: «Блохи кусают...» И т -К у л ак захохотал ; осмелев, спросил деда : — А Сартакпай, он мож ет долину з а ­ городить? Всю? Горами? Д о неба. Тут и откры лся замы сел беглеца . Д е ­ душ ка Шонкор, хотя и не любил кр ещ е ­ ного Капшая и н е одобрял е го поступков, а внуку все ж е сказаи : — Сартакпай м ож ет все... Но тебя я о тве зу к Кагппаю. — И потянул И т -К у ­ л ак а за. ухо. — Убегать нельзя ... Д е д уш ­ ка теперь тебя по .всем гррам ищет, а ты зд е с ь сидишь и глупости болтаешь... — Он меня — к попу... — А что — к попу? Поп тебя не с ъ е ст . . . — И Ш онкор поштопал внука по щ еке . — Д едуш ки , балам, надо слуш ать ­ ся... У попа Василья Чемал, после Удалы , был вторым о с ­ новным миссионерским станом н а Алтае. Т у д а часто при езж ал и з Томска митропо­ л и т Макарий — «поговорить с богом». Д л я э т о го «разговора» он у дал ял ся на скаду , вздымавшуюся среди диких струй Катуни . Там, на голых камнях, стояла ма­ ленькая часовенка. Чемал был резиденцией благочинного Тимофея Бобрака . К тому времени, когда И т - 'К улак с тал пасти овец у попа Васи­ лия Апанаева, Бобрак уж е окрестил не одну сотню алтайцев и давно носил на груди большую миссионерскую зв е зду . 'К аждого новокрещеиного он вносил в свою ведомость и ж д ал новой награды . Появлению в Чемале некрещ еного алтай ­ ского мальчика он обрадовался не меньше самого попа Василья, довольного своим внимательным и послушным пастухом. Н о поп Василий опечалил благочинного: — О трок не соглаш ается принимать таинство с вято го крещения... — Олово божие (всесильно. — заметил Бобрак , .разгадавший намерения попа Ва­ силья. — О я говорит, что боится отрезать косу. — Все оии вначале так говорят . — Э то т объясняет : коса , говорят, свя ­ зана с душой; косу обреж ете — буду сохнуть , к ак подсоченная березка , совсем высохну и умру. — Не крещеный, аки собака — по г а ­ ный: в доме иерея ж и ть ему ие позволи­ тельно. — Я трапезовать его с собой не с аж у . — оправдывался Василий, — а словом бо- жиим восгаитую денно и нощно... И т- 'К улак боялся своего волосатого хо ­ зяина и с первыми проблесками рассвета угон ял ов ед на склоны гор. Там он чу в­ ствовал себя вольным ветром . Он прыгал с камня на камень, к а к горный ко зел ; п е ­ ресказывал цветам сказки своей бабушки; греясь н а солнышке, смотрел в небо и пел про облака, плывущие в сторону его родной долины; передразнивал пташек , подманивал кукушку , играл на дудочках . В с ел о возвращ ался в сумерки, когда ло долине полагашось ры скать злым волкам. Рассказывали , что у них глаза , как р ас ­ каленные пуговицы, а острые зубы изо­ гнуты, словно корни кандыка. Водам — самые страшные звери, — они перегры ­ заю т горло. И т -К ул ак боялся волков, но, тем не менее, он частенько принимался звать их; — Волки, волки! Прибегите, всех овен порежьте ... Н е бу д ет у попа В асилья овец , и он отпустит его к дедуш ке . Н о волки не появлялись, и И т-К улаку приходилось 'Возвращаться на поповский двор. Зимой май'ьчик рубил дрова , носпл во­ ду из реки. Холод загон ял его в дом. н