Сибирские огни, 1947, № 1

А . КОП Т EJ]ОВ ПУТЬ ЧЕРЕ З ВЕКА В марте исполнилось пятьдесят дет со дня рождения известного алтайского писа­ теля Павла Васильевича Кучиякэ. Я знал его в течение двенадцати лет. Он ча­ стенько гостил у нас в Новосибирске, ко­ гда привозил для журнала «(Сибирские Огни» и для издательства свои новые произведения. Я часто наезжал к нему в Ойрот-Typai. Весной, летом, зимой мы бро­ дили по горам Алтая, окотились на коз­ лов. ловили хариусов в быстрых реках. Иногда мы заседлывали лошадей, напол­ няли переметные сумы сухарями и отправ­ лялись на полтора-два месяца в далекое путешествие. Он любил путешествия, подобно иссле­ дователю, открывающему для мира неиз­ веданное. О,и исследовал жизнь своего на­ рода и открывал для нас, его друзей и читателей, все новые и новые черты вче­ рашних кочевников,. вступивших в год ве­ ликого перелома в иную жизнь. Вся жизнь Павла Кучияка была боль­ шим и увлекательным путешествием: из дымной юрты в светлый дом, из глухого урочища в город, из среды неграмотных охотников в среду советских писателей, ив семьи полудиких язычников в большую семью передовых народов мира, из мглы ■и мрака тесной долины на вершину совре­ менной культуры. Это было славное пу­ тешествие! Путешествие-счастье! Я знал семью Паша Васильевича, знал его родственников и считаю своим долгом рассказать о его необычайном путешест­ вии все, что осталось в памяти. Шаман Чочуш Весной 1932 года я изучал шаманизм на. Алтае. Но шаманов в Ойротии уже в то время почти не было: старики умерли, молодые отреклись от своего занятия. Большая часть бубнов была сожжена на кострах, уцелевшие или хранились в областном му­ зее, или были попрятаны в лесу. Лишь кое-где, в самых далеких долинах тайком продолжали в жертву кровожадным богам разрывать на части живых лошадей. В библиотеке музея мне дали книгу эт­ нографа А. .В. Анохина, апологета шама­ низма — «Материалы по шаманству». Пе релистывая ату книгу, я остановился на загадочной смерти одного шамана: «В вершине реки Куном, — читал я, — шаман Чочуш в болезненном припадке убежал тайно из своего аила: двое суток бродил по вершинам гор, а на третий день его нашли за пятнадцать верст, в верши­ не другой речки, уже мёртвым и обна­ жённым. Алтайцы объясняют, что Чочуша задавили духи-кермесы». Один старый телеут, приятель Анохина, тоже этнорраф, доба|вил к этому; — В судьбе Чочуша было много стран­ ного. Даже имя у него странное: чочуш— испуг. Или мать во время родов испуга­ лась, или ребенка чем-нибудь исиугалй — не знаю, только дали ему такое редкое имя. И таким испуганным он прожил всю свою жизнь: и бога боялся, и чертей пу­ гался, — не 1 знал, чему веровать. Среди шаманов ов с молодости прослыл чуда­ ком, вернее — отступником от обычаев старины, — о» знал грамоту. Чемальски® священник дал ему «Библию» и «Жития святых». Напитавшись православных книг, Чочуш перестал камлать1. Он долго му­ чился над вопросом: какому богу покло­ няться — русскому или алтайскому? На этой почве у «его развилась душевная бо­ лезнь, и он, потеряв рассудок, убежал в лес... Я знал другого грамотного шамана — Кондрашку Танашева из Усть-Канског© аймака. В молодости этот человек шама­ нил, потом стал проповедником новой на Алтае религии — бурханизма. Перед 'Вой­ ной 1914 года он крестился в реке и вскоре стал дьяконам Кондрашкой. В на­ чале двадцатых годов учительствовал, а позднее выступал в театрах Бийска, Бар­ наула и Томска с исполнением шаманских мистерий. Это был' редкий пройдоха' и жу­ лик. Он следовал единственному своему правилу — обманывай, пока' тебе верят. Чочуш был другого оклада — фанатик и наивио-доверчивый человек, чуждый стя­ жательства. Хотя он был потомком изве­ стных на Алтае шаманов, он и до болезни камлал мало и редко выносил бубен из своей юрты. 1 Шамана алтайцы называли камом, ж е р т в о ­ приношение—камланием.