Сибирские огни, 1947, № 1

Н. ЕМЕЛЬЯНОВА О НАЧАЛЕ МОЕЙ РАБОТЫ В „СИБИРСКИХ ОГНЯХ" Мне особенно приятно (участвовать в юбилейном номере «Сибирских Огней» по­ тому, что с этим ‘Журналом связано начало моей литературной работы. В 1930 году я, уж е ж ивя на Дальнем Востоке, написала очерки «Заманщина» об экспедиции 29 го ­ да по реке Мане, притоку Енисея. Мне очень хотелось показать их Алек­ сею Максимовичу Горькому, но послать их сразу я не решилась, а выбрала дли этого небольшой рассказ о красноармейцах «Дружная жизнь»; в то время я вела з а ­ нятия в красноармейских кружках . Через месяц я получила первое письмо из Сор­ ренто. «Вы хбтите серьезно замяться ли тер а ­ турой» и опрашиваете: думаю ли я, что вы можете это сделать? — писал Горький. — Человек старый, я люблю ворчать и обязав указать , что вопрос иы поставили неправильно; надо было опросить: есть ли у вас способности к этой нелегкой и о т ­ ветственной работе? Судя по очерку «Дружная жвзиь» — способности есть, и даж е , каж ется , хоро­ шие. А судя по тому письма, думается; что человек вы серьезный , скромный, но вам необходимо кое-чему поучиться. Вы пише­ те: «Я много бываю в казарме»; было бы точнее, если б вы сказали: часто и опре­ делили время. Такие, вот, мелочи — не пустяки, поверьте мне! Я зык долж ен быть прост и точен, это придает ему силу, рельефность, красочность. Очень советую вам заняться теорией прозы и обогащени­ ем лексикона, т. е. — накоплением слов». Д альш е Алексей Максимович писал, что «Дружную жизнь» он напечатает, совето­ вал работать ежедневно и просил послать ему очерки «Заманщина», о которых я, ви­ димо, упомянула в первом письме. Долгое время я никому не показывала •это письмо и даж е , послав очерки «За- манщиня» в «Сибирские Огни», ни словом не обмолвилась о том, что они одновре­ менно посланы и Горькому. Мне казалось, что доброе слово Алексея Максимовича написано им мне не дли того, чтобы я хо ­ тя косвенно употребляла его д л я продви­ жения своих рукописей. Через месяц мне пришлось быть а Ново­ сибирске, но я не решалась з а й ж в ре­ дакцию: рукопись мне уж е казалась пло­ хой, и я уверила себя, что получу ее об­ ратно. Только перед самым отъездом я собралась в редакцию. З а столом сидела Н адеж д а Васильевна Чертова, тогда редактор художественного отдела журнала. Узнав, что я пришла «за рукописью», она улыбнулась и сказала: — Нам всем очень понравилась ваша «Замавщияа»: свежо , искренне. Мы печа­ таем ее в январском номере. Такая прямая поддержка моих литера­ турных начинаний была д л я менясобытием. В тот ж е приезд я встретилась с тов. Высоцким, который очень ободрил меня. Рукопись осталась в редакции журнала. Вернувшись на Дальний Восток, я по­ лучила второе письмо от Алексея Макси­ мовича. Оно касалось неудачного рассказа «Хлеб», посланного мною вместе с очер­ ками, и затем самой «Заманоцины». «Заманщина» — перепружена словами. Во втором очерке вы совершенно стерли значение того факта, что крестьяне скры ­ ваю т уголь , а это следовало особенно под­ черкнуть! Что прячут? Источник энергии, способный облегчить труд, обогатить жизнь. Ради чего прячут? Ради того же. что заставляет американских и других промышленников не пускать В' жизнь ма­ шины новой конструкции. П исать йы можете хорошо, значит и должны хорошо писать. У вас неплохой, довольно богатый лексикон, есть свои слова: есть попытки: создать из них своао фразу. Вы ее создадите, экономя коли­ чество слов, употребляегиых вами на изо­ бражение предметов, людей, пейзажа. Пи­ шите гуще . Красота, это — простота, чет­ кость, ясность». Алексей Максимович предлагал напеча­ тать «Заманщвну» ® «Наших достиж е­ ниях», но рукопись бы ла уж е отдана мною. Отношение к моей рукописи и ко мне в редакции «Сибирских Огней» оставило у меня такое радостное и бодрое ощущение, что я так и ответила Алексею Максимо­ вичу: «Заманщина» уж е 'передана- в «Сибирские Огни», и я думаю, что е е следует там и напечатать». Так началось мое сотрудничество в ж ур ­ нале «Сибирские Огни». Ч то всего замечательнее и о чем я вспоминаю с глубокой признательностью, — это то, что в редакции журнала очень