Сибирские огни, 1947, № 1

И. ЧЕРТОВА t j НЕЗАБЫВАЕМАЯ ШКОЛА (О „ С и б и р с к и х Огнях" и о Г ор ьк ом ) I. Сибирь — моя литературная родина. До сих пор с сердечным волненьем я вспоми­ наю угрюмые леса, могучие реки я б е с ­ крайние с т е ш Сибири и суровые ее. зимы с пьянящими морозами, бурные весны с веселыми потоками водй , короткие осени с их прелестной и хрустально-чистой я с ­ ностью. Никогда не изгладится и з моей памяти прекрасный и молодой Новоси ­ бирск, в котором началась литературная моя жизнь. Я приехала в Новосибирск в 1927 году, одержимая волнующей мечтой встретиться здесь с Лидией Николаевной Сейфулли- ной. Эта встреча была дл я меня необхо­ димой: к ак начинающий литератор, я на­ ходилась в периоде напряженно-мучитель­ ных поисков и поэтому естественно с тр е ­ милась к общению с «живыми» пи са тел я ­ ми, которых мне еще не доводилось з н а ­ вать. Лидию Николаевну мне особенно хотелось увидеть потому, что она первая из советских писателей возбудила во мне своими «Правонарушителями» и «П ере­ гноем» непреодолимое ж елание писать. К сожалению , эта моя мечта не сбы­ лась, потому что Лидия Николаевна у с ­ пела уж е покинуть Новосибирск. К огда с понятным волненьем я впервые пришла в редакцию «Сибирских Огней», помещав­ шуюся тогда в одноэтажном кирпичном доме на Красном проспекте, меня приняла не Сейфуллина, а совершенно неизвестный мне литератор. П ерели став тоненькие тетрадки моих рукописей и узнав, что я приехала из П о ­ волжья , он с пристальным и холодным любопытством посмотрел на меня и на­ смешливо сказал : — Стало быть, вы навозная? — Почему ж е навозная? — в свою очередь опросила я. — Навозная! — подчеркнув ударение, повторил литератор и, усмехнувшись, объ­ яснил: — Так сибирские крестьяне называют привезенных из «Рассей» переселенцев. Чуть помолчав, он добавил: — В ваших рукописях чувствуется з а ­ пашок сейфуллин-скаго «Перегноя». Мой собеседник был прав: тогдашние мои работЩ носили на себе знаки явного подражания Сейфуллиной. Однако манер но-вычурная ирония его так неприятно- царапнула по сердцу, что я не смогла д а ­ ж е обрадоваться, когда он сказал , что» рассказы мои-, вероятно, «сгодятся». П ер ­ вая встреча с первым «живым» литерато­ ром, явно не соответствовала моим вос­ торженно-преувеличенным ожиданиям . Мне подумалось, что острота его была пред­ намеренной и смысл ее был такой: «Имей в виду, ты чужая здесь!» Д огадка 'Моя, к ак выяснилось впослед­ ствии, оказалась правильной, и- я, уже напечатавшись в «Сибирских Огнях», все еще чувствовала холодок пристального разглядывания со стороны! постоянных завсегдатаев редакции. Иодлючением был один Г. М. Пушкаре®, который, по доб­ роте своей, ср азу ж е с тал относиться ко мне с дружественным и искренним у ч а ­ стием. Но Г. М., неутомимый хлопотун, вечно занятйй составлением школьных хрестома­ тий, не мог заменить мне Лидии Никола­ евны Сейфуллиной: я неуверенно брела на первых десятках исписанных мною с т р а ­ ниц, и мне необходим был литературной учитель. 11 ' Однажды я осмелилась и, в качестве начинающего писателя, обратилась с пись­ мом к А. М. Горькому. Наполненное взволнованными и, наверное, очень б е с ­ толковыми суждениями, письмо было пос­ лано в Сорренто. В конверт я 'вложила свою новеллу, написанную о т руки на п а ­ пиросной бумаге. Н едели через три я получила следую ­ щий ответ от Алексея Максимовича: «Н. Чертовой. Вы, сердитая женщина, написали очень хорошее письмо, хорош у Вас молодой з а ­ дор , хороша прямота ума, сердца . (За два последние качества товарищ Ж и знь о б я ­ зательно и ж естоко вздует Вас). Всего лучше — Ваша уверенность в том, что должны придти гениальные женщины. Я тож е с юности верю в это — должны придти, придут. Читали Вы мою «сказку» — «Мать»? Это — в «И тальянских с к а з ­ ках». В этой поэме я выразил «романти­