Сибирские огни, 1947, № 1

будут отброшены в сторону здоровыми п о б е г ам жизни. О неудовлетворенности тем, как эти мысли выражены в рассказе , я рассказы , вала кое-кому из товарищей по редакции, в частности, поэту А. С. Пиотровскому, который заведывал литературным отделом г а з е тй «Красный Алтай». А. С. Пиотров­ ский был исключительно скромный и з а ­ стенчивый человек. Больше усего он лю ­ бил говорить о литературе. Худенький, роста ниже среднего, он ходил к тому ж е слегка сутулясь и к азал ся старше своих лет. Летом в белой коломянковой к о с ою , ротке и белом картузике, он походил на аккуратного мечтательного мастерового с картины народнического толка . Но по своему отношению к литературе, он был вполне современным человеком, только, п о ' собственному е го утверждению , все у н е ­ го выражалось «тихо и скупо». -— Большинство лириков — тихони! — посмеивался он, сдержанно-грустно улы ­ баясь светлыми глазами, пришепетывая и сухо покашливая. — у него был давний туберкулез, который и свел е го в могилу. Писал А. Пиотровский малб, но «не от лени», к ак подшучивал он, а потому, что стихи свои дол го вынашивая, переделывал и не торопился печатать. . Помню, мне очень правилось стихотворение' Пиотров­ ского «Ледоход». Старик смотрит на л е ­ доход — и «К аж ется ему — плывет на льдине Его последняя весна». К огда после собрания «ЛИТО» я сказа­ ла Пиотровскому, что е го стихотворение ему особенно удалось , он тихонько улыб­ нулся к ответил своим покашливающим, глухим тенорком: — Иногда полезно проверить поэтиче­ скую мысль на самом себе. Ч ерез несколько лет, ко гда Пиотровско­ го уже не было в живых, я поняла -смысл этой фразы: он хорошо знал, что слова о «последней весне» были сказаны им о себе. Пиотровский понимал и полностью одо­ брял мои сомнения и недовольство рас ­ сказом . — Конечно, зачем опешить? — говорил он, застенчиво улыбаясь и пришепетывая. — Успеть бы хорошо написать, а напеча­ тать всегда успеешь. Мы все молоды, и ж урнал наш молод... времени еще хватит! — и он печально усмехался. В двадцать третьем году я, наконец, решилась и послала рассказ «Флигель» в журнал. Рассказ был напечатан в «Сибир­ ских Огнях», и Пиотровский был первый, кто сердечно поздравил меня. / Ж урн ал «Сибирские Огни» быстро за - воевал внимание читателей. Его появления ждали , а если принять в расчет, что лите­ ратурных -новинок доходило к нам н е так уж много, то, естественно, «С. О.» стали главным настольным чтением. Например, в небогатой библиотеке совпартшколы -появ­ ление каждого номера «С. О.» встречалось друж ном оживление»!: — Ребята, «Сибирские Огни» пришли! — Значит, читаем опять... ура! В библиотеке было два-три экземпляра журнала, а курсантов несколько сот чело­ век, и поэтому у нас быстро привился обычай читать журнал вслух. На это тр е . бовалось примерно четыре вечера. Впро­ чем, . журнальные читки проводились и днем, т. к. занятия в совпартшколе шли посменно. В часы журнальных чтений в библиотеке была превеликая теснота и д у ­ хота, но и чтец и слушатели ничего это­ го не замечали. Ж урнал прочитывался от «корки до корки» — и что характерно, не только литературно-художественные про­ изведения, но и статьи выслушивались с неослабевающим интересом. «Техника» этих чтений была строго разграничена' статьи поручалось читать многим, а прозу -и стихи читали только двое: алтайский партизан Петр Иванович и я. П етр И ва­ нович был здоровенный молодец л ет под тридцать, приземистый и такой широко­ плечий, что его коротконогое тело каза ­ лось квадратным. Рассказывали про н-егу, что, невзирая на небольшой свой рост, походку с развальцем -и неуклюжесть, П етр Иванович проявил себя в конных налетах на белогвардейские части, как грозный рубака, неутомимый -разведчик и таежный следопыт. Не однажды , подкрав ­ шись к врагу, П етр Иванович одной ру ­ кой, как игрушечных, снимал с седла бе­ логвардейских генералов и полковников. — Возьмешь его этак... легонечко, за поясок,—он сразу и ножками взбрыкнет... будто и весу в нем никакого нету- — р ас ­ сказы вал бывший партизан с простодуш­ ной улыбкой на й, как маков цвет, круглом лице с детским но-сиком «пугов­ кой». — Наша взяла, власть -на земле нашен­ ская, — значит, образуйся, хуж е людей нам быть стыдно! — говорил он, выражая этими словами свое убеждение, почему ему, крестьянину, необходимо было пойти учиться. Было трогательно наблюдать, как этот богатырь тосковал о -своем крестьян ­ ском труде. Ц ветущ ее здоровье и страш ­ ная силища так и играли в нем, и он только и искал случая их израсходовать. В перемены между уроками он выбегал во двор и непременно находил себе дело : то наколет гору дров для столовой, то двор под-метет, то побы-вает в конюшне, коней проверит, нля начнет снег огребать, — и все это споро, ловко, красиво. Повар и е го подручные громко славили своего ио- мощника-добровольца и -выбегали иногда из кухни полюбоваться на его работу. Когда ж е кто-нибудь предлагал ему: « д а ­ вай помогу!», — он свирепо отфыркивался: — Прова л-ивай.ко ты!.. Тут, в городе-то. всласть и не наработаешься! Л егко , словно перышко, всаживал ом колун в толстую , в обхват, сосновую чурку, и розовое щепье искрами летело во все стороны, поленья уж е громоздились горой, выше е го роста, а детинушка все с сожалением покрякивал: — Эх .х , ту т в городе-то и не нарабо­ таешься всласть! Прямо не работа, а смех один... ей-ей!