Сибирские огни, 1947, № 1

в дни нашей юности литература была для нас одним из главнейших средств и во з . можностей познания действительности, то наши впечатления и тяготения должны были сыграть немалую роль в будущем: в познания нового мира они или помогали или тормозили. Вот потому-то и хочется, четверть века спустя, вспомнить с благо­ дарностью все то, что потом помогало в познании нового мира и новой советской литературы. Часто случалось слышать в первые годы революции изумленные вы­ сказывания по поводу того, что многие литературные «корифеи» эмигрировали за границу. Помню, меня э т о не поражало: все , чго я знала о литературе распада и вырождения, убеж дало меня, что бегство ее ^ за рубеж — естественное следствие всей ее внутренней сущности и практики, оторванной от жизни народа и враждеб­ ной ему. У В те первые годы становления нашей советской литературы я жила в Сибири в довольно тихом тогда городке Барнауле, гд е еще не было, например, таких пр ед ­ приятий, как известный теперь всей стра . не меланжевый комбинат. Моя тогдашняя работа имела мало общего с литературой, и некоторое время я жила литературными интересами, так сказать , наедине с собой. Мне было очень интересно следить, как в столицах, Москве и Петрограде, развер ­ тывается литературная жизнь . Многого я, естественно, живя так далеко , н е знала, но кое-какие новинки доходили до нас. Появился первый советский, литературно- художественный журнал «Красная новь», встреченный с огромным интересом всюду. В библиотеках его читали нарасхват, я даж е приходилось записываться в очередь на чтение. Мне представлялось, что в столицах объединяются новые литератур ­ ные силы, « о к ак это происходит, я не знала. Однако вскоре не потребовалось особой наблюдательности, чтобы заметить, что и в Барнауле происходит кое-какое объединение творческих сия . Бывая в Политпросвете, губернского отдела Н а ­ родного образования, я видела дощ ечки на дверях: «ТЕО», «ИЗО». А однажды з а ­ метила объявление, что собрания «ЛИТО» происходят по четвергам. Я начала ходить на эти собрания, не пропуская ни одного, и. скоро узнала всех «литовцев». Это бы­ ли прозаики: Г. М . Пушкаре©, И. Г. З о - баяев, Сара Гранеберг, поэты: А. Пиотров­ ский, Л . Лесная , А. Б ал вв и еще кое-кто. «ЛИТО» собиралось в помещении Губоно. Читались стихи, рассказы , пьесы и обсуж ­ дались очень оживленно. При обсуждении критики иногда вступали в спор между собой, часто живой, остроумный, что пуб­ лика принимала с большим интересом. Мне очень нравилось, что эти литературные разговоры велись в атмосфере обществен­ ности, это казалось мне непременной чер­ той новой, советской литературы. Публи­ ки на собраниях «ЛИТО» становилось все больше, и часто собрания затягивались до полночи. Однажды ((примерно в конце 1921 года) кто-то предложил разобрать переборку в зале, что и было целой группой присутствующих с большой готов­ ностью сделано. С тех пор т ак и пове­ лось: на собраниях «ЛИТО» эта тонкая! канцелярская стена обязательно разбира­ лась «по досочкам». А однажды при этом кто-то и з постоянных посетителей «ЛИ ­ ТО» с веселым торжеством крикнул: «шире дорогу -советской литературе!» Мне эти слова, кстати, не показались шуткой: я была убеждена, что советская литера­ тура именно так (вспоминая выражение С. А. Венгерова) творится повсеместно, дружным творческим коллективом, в. живой связи с жизнью общества. Помню, как, несколько- месяцев я носила с собой ка собрания «ЛИТО» тетрадки моих рас­ сказов и стихов, чтобы прочесть их на собрании «ЛИТО» и услышать суж д ени е о них, но выступить все не отваживалась . Я писала тогда прозой и стихами, ещ е не зная, что меня сильнее влечет. Наконец, однажды после собрания я по­ дошла к длинному столу, з а которым си­ дели члены «ЛИТО» и заявила о своем предложении. Оно было сочувственно при­ нято. Н еделя прошла д л я меня в ужасном волнении, мне все казалось, что я просто- оскандалюсь, что меня безбожно разруга­ ют и т . д. Несколько раз я успела пере­ делать свой маленький рассказ «Под иск ­ рами» и полдесятка стихо-в. На собрании «ЛИТО» прочитанное мною -было встрече­ но с интересом, тон критики, без снисхо­ ждения к молодости, строгий и- товарище­ ский, мне понравился. Ободренная -этим приемом, я уж е смелее стала читать все новое, что писала: стихи, рассказы, кри­ тические этюды. -В -начале 1922 года я связалась с газетой «-Красный Алтай», ре­ дактор которой И, Г. Зобачев был актив ­ ным членом «ЛИТО». Я предложила ре­ дакции несколько стихотворений, и одно из них было напечатано в газете «Крас­ ный Алтай» к ак раз в Д ень печати, 5 мая- 1922 года. Помню то солнечное утро, которое яви­ лось дл я меня началом литературной д е я ­ тельности. Я увидела, как на углу против моего дома расклеили газету на заборе. На знакомой желтой бумаге, на которой тогда печатались многие газеты , сначала мне бросилась © гла за моя фамилия, на­ печатанная жирным шрифтом, а потом, как живое, глянуло на меня... мое стихо­ творение!.. Е го четыре строфы 'впослед­ ствии вспоминались мне, как очень бл ед ­ ное и слабое отражение все-х кипящих зо мне мыслей и чувств. Но в первые, неза­ бываемые минуты радости эти несовер­ шенные строки на грубой желтой бумаге показались мне подобием какого-то чуда: Да неужели это меня напечатали?! Была ещ е одна причина, которая усили­ вала мою радость: в >Новониколаевске не­ задолго до этого вьгшел первый номер журнала «Сибирские Огни». Еще до появ­ ления журнала в свет, стали доходить а Барнаул слухи о нем. Казалось новым и необычайным, что в провинции, «в глубине России», будет выходить «настоящий» литературно-художественный, толстый ж у р ­ нал. Говорили, что ответственным редак-