Сибирские огни, 1947, № 1

потребовали, чтоб Кузьмич стал их го­ ловой. — Хочь и строгий вин, да умеет лю­ дей работой завлечь!.. Таково было общее мнение... Но еще не раз пришлось Федору Кузь­ мичу прибегать к своему «солдатскому секрету», которым он удачно пользовал­ ся, как ключом в неподатливым душам... В самый разгар уборочной, когда начала портиться погода и надо было торопиться со скирдованием, Лысенко первым в кол­ хозе. да, пожалуй, и в районе, предложил скирдовать ночью. Многим это показалось нелепицей — какое ночью, в темноте, скирдование, какие скирдовальщики из людей, работавших целый день?.. Больше потерь зерна будет, чем пользы из затеи Лысенко. 1 Вечером, когда на бригадном стане со­ брались все колхозницы, вернувшиеся с полосы, Федор Кузьмич затеял разговор о ночной работе. Затея его была встречена сначала обшим молчанием усталых людей. Затем, маленькая, худенькая солдатка На­ дежда Кучмаренко тихо сказала: — Надо ж. бабочки, хлиб убрать, до непогоды управиться... К Надежде присоединились девчата. Но тут взорвалась Ульяна Долженко: — Совсем бригадир наш сказився! — выпалила она. — Ни мы. бабы, машины, чтоб день и ночь на полосе... Не пиду, что хотите делайте, не пиду!.. — Да вин сам бригадир завтра спекает­ ся — поддержала Подольская, — ночь поработаем, а завтра на полосе стоя будем спать... Не пиду и я... Федор Кузьмич спокойно сказал: — Да, ночь-другую поспать не- доведет­ ся, но зато мы до дождей управимся, сот­ ни пудов хлеба убережем. Кто сознание имеет, тот за мной пойдет. А Долженво и Подольскую я сам I не возьму. Хай воны остаются, хоть на деревню отправляют­ ся. — мне до них дела нет... Федор Кузьмич сам запряг лошадей в пару бричек и в них уселись колхозницы. На стане остались только Долженко и Подольская. Они стояли и растерянно смотрели вслед бричкам, которые быстро удалялись в поле, уже затягивающееся си­ ней дымкой ночи. С первой брички вдруг взлетел голос Лысенко: Зажурились козаченьки В турецкой неволи... Тотчас подхватили девчата, а потом и все остальные, и разнеслась но полевому простору дружная песня... ...Через час в поле, где работали скир­ довальщики. к Лысенко приблизились две фигуры, лиц которых Федор Кузьмич в темноте не разобрал. — То мы пришили, Хведор Кузьмич.— раздался смущенный голос Ульяны Дол­ женко... — Кто такие, зачем пришили? — притворно сердито спросил Федор Кузь­ мич... — Да вы вже простите нас, Хведор Кузьмич. — сказала Подольская. — Уж мы с Ульяной будемо работать, што... — Ну, нехай будет так. Но чтоб рабо­ тать v меня гарненько! — сказал Кузь­ мич и уже весело добавил: — Я ж знал, что прийдете самы, бо не передо мной, а перед людьми будет совестно. Нельзя от­ рываться от народу!.. ...Бригада Лысенко стала известна в районе, как передовая. Н о самом Федоре Кузьмиче заговорили не только в колхозе имени Чапаева. Когда в соседнем колхозе имени 1-го Мая встал вопрос о замене председателя, Петропавловский сельсовет решил пореко­ мендовать первомайнам пригласить к себе Лысенко. Он пошел работать к первомайцам. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ С осени Федор Кузьмич председательст­ вовал в колхозе имени 1 Мая. Приняв расстроенное хозяйство в свои руки, он с жаром взялся за дело и быстро, прочно вошел в жизнь колхоза. Первомайцы сра­ зу оценили деловитость, быструю сметку и твердую руку нового Председателя. Кол­ хозные дела пошли в гору. — Був у нас председатель прежний тоже не из нашего колхозу. Но тот як принтов приймавом. в колхоз, так и про­ быв чужим чоловиком, — рассуждали между собой старики первомайцы. — А Лысенко, кажись, деловой чоловик, разум- ний. и хлебороб природный. Гож будет председатель. Хай у нас приживается... Федор Кузьмич, вкладывая всю душу в колхозные дела, не спешил однако пере­ селять свою семью от чапаевцев к перво- майлам. Первомайский колхоз находился в трех— четырех километрах от чапаевпев и Лысенко, улучив свободный час, ночью наведывался домой, чтобы с рассветом сно­ ва быть в Пеовомае. Но и ночью кто-ни­ будь из чапаевцев ухитрялся встретиться с Лысенко — чаще кто-нибудь из стариков. — Эх, Хведор, Хведор, плохи у нас дела в колхозе, — начинал вздыхать встречный, угощая Лысенко самосадом. — Должна б и у тебя, Кузьмич, душа болеть за ридный колхоз, а ты на сторону ушел... И жена Пелагея Фоминишна горестно вздыхала, говоря мужу: — Уж перевез бы, что ли нас в Пер- вомай. а то живем на два дома, и ты как гость у нас...