Сибирские огни, 1947, № 1

горели там пышной алмазной грудой. Алек­ сей удивился, а когда сообразил, что это не звезды, а электрические огни Синюхи- лых Выселков, то удивился еще больше: вон как,, уже и туда свет протянули! Оп не мог оторвать глаз от этих огней. На сердце стало вдруг так сладко и тре­ вожно, что сама собой поднялась грудь от томительного и глубокого вздоха. Ведь стоит только надеть пилотку, шагнуть за ворота, и через каких-нибудь четверть ча­ са оп 'будет там, у этих огней, взойдет на крашеное крыльцо, распахнет дверь: «Здравствуйте! Но ждали такого гостя?» И в то же время он чувствовал, что ни за это но решится на это. Странное дело! Из нескладного застен­ чивого подростка стал он »а эти годы крепким, решительным парнем, для кото­ рого, казалось, не было такого препятст­ вия. чтобы заколебаться и отступить. И с девушками он давно уже обходился со­ всем по-иному, свободно, со спокойным достоинством, как и подобает хорошо по­ воевавшему, знающему себе цену солдату. А вернулся домой — и вот поди ж ты: при одной только мысли о Катерине опять набегает та же робость, что одолевала когда-то. сковывая движения и камнем придавливая язык. Даже заговорить* с кем-нибудь о Катерине нехватает духу. До войны они вместе учились в школе. Алексею очень нравилась эта гордая, ум­ ная девушка. Когда она проходила мимо, слегка откинув небольшую голову на крепкой, загорелой шее и что-то тихонько напевая, его бросало в жар, и он полез бы в драку с любым, кто посмел бы утвер,- ждать, что в мире есть девушка лучше. И чем красивее казалась ему Катерина, тем беспомощнее н безнадежнее он себя чувствовал. Алексей был убежден, что все это, — и то, что она ему так нравится, и то, что он испытывает при виде ее необъяснимую и непреодолимую робость, — нужно не­ пременно скрывать от окружающих. По­ этому, когда она обращалась к нему с во­ просом, он небрежно дедил сквозь зубы односложный ответ и. как ни хотелось побыть около нее, делал вид, что ужасно куда-то торопится. Словно в отместку, Ка­ терина не упускала повода поиздеваться, если с ним случалась какая-нибудь оп­ лошка. Посмеиваясь, она искоса вскиды­ вала карие свои глаза на Алексея, а он, силясь сохранить независимый вид, сго­ рал от стыда за свою неловкость. Кончив семилетку, Алексей поступил на курсы трактористов. Теперь они виделись только на вечеринках, и лишь перед са­ мой разлукой встретились я а какую-то минуту наедине. Это было уже в начале войны, когда Алексея призвали в армию. Поздним вечером он возвращался из рай­ военкомата. Дорога шла через Синюхины Выселки. У самой околицы его тихонько окликнули. Это была Катерина. Она тяже­ ло дышала, руки нервно теребили конец полушалка. Растерявшийся Алексей не мог произнести ни слова, и они долго молча стояли друг против друга. Наконец Кате­ рина быстро схватила его за руки и про­ шептала тревожно и ласково: — Возвращайся... Алеша! — Катюша! — воскликнул Алексей, не девушка уже убежала. Он шел домой, еле передвигая ноги, по­ трясенный тем, что счастье пришло так неожиданно и так непоправимо поздно: завтра утром надо было отправляться в часть. Всю ночь он писал Катюше письмо, но слова слишком плохо выражали то, что хотелось сказать, и он не оТпражил его. Утром Алексей уехал на станцию. Сидя в вагоне, он то горько упрекал себя за то, что ни разу не поговорил с Катюшей от­ кровенно, то вдруг приходил к заключе­ нию, что такая необыкновенная девушка, конечно, никак не могла полюбить робкого и ничем не замечательного парня. Но в памяти возникало ее встревоженное лицо, крепкое пожатие торопливых ласковых рук, и он, прикрыв глаза, снова отдавался волнующему воспоминанию. Война не затмила для него образа Ка­ терины, он только как бы покрылся лег­ кой дымкой и стал от этого еще привлека­ тельнее. Алексей возил с собой школьную фотографию, на которой снялись когда-то, выпускники. Снимок измялся и потускнел, и он скорее угадывал, чем узнавал Кате­ рину в стоящей с краю коренастой девуш­ ке с. упрямо склоненной на бок головой. В все же ему нравилось вынимать и подол­ гу рассматривать фотографию. Он так и не написал Катерине, — быть может, нз опасения, что она не от­ ветит. Никаких известий о ней он не имел,, потому что спросить не решался, а мать и сестра в письмах ни разу даже уловом не обмолвились,, о кареглазой девушке из Сишохиных Выселков. Так и получилось, что. возвращаясь домой, Алексей даже не знал, жива ли Катерина, здесь ли, заму­ жем или нет. Ведй четыре года прошло! Всего вероятнее, что она даже не помнит его. Если б помнила, так наверное хоть раз послала бы привет. Грустный и задумчивый, вернулся он в избу. Мать уже приготовила ему постель и убирала со стола посуду. Татьяна, стоя у зеркала, расчесывала густые черные во­ лосы. и Алексей, с наивной гордостью оглядев ее большую стройную фигуру, по­